Быль

У нас гора – не велика, не высока,
И служит городу подобием довеска;
Наверно, первые ухтинские зэка
Её по праву окрестили Пионерской.

Ну что, помянем, бедовавших тяжкий срок?
Особо тех, кто не предатели, не воры,
Кому повальная метель наискосок
Так часто смертные строчила приговоры.

И комья глины отлетали от лопат,
И дымно стлался можжевельник серых буден,
И для фундамента Ухты ложились в ряд
Бетон, железо, камень, дерево и люди.

Бруни*, здесь Пушкину ваявший монумент,
Затем и сам не миновал расстрельной доли,
Но слава Богу, культ вождя сошёл на нет,
А то бы многим не видать желанной воли.

Теперь глядит с гору'шки спальный наш район
На крыши града, на матёрый, важный Север,
А на кресты «врагов народа» тех времён
Лучится свет с небес, – и мягок, и рассеян.

Здесь даже в мареве актированных дней
Сердца' затронуть не должна уже остуда;
И мне колючая гора родных родней
С годами стала, хоть я родом не отсюда.



*Бруни Николай
Источник:
http://vera-eskom.ru/2016/12/v-vozdukhe-vezde-opora/

"Жизнеописание Николая Бруни можно найти и на сайтах, посвящённых новомученикам и исповедникам Российским. Поэт, близкий к Николаю Гумилёву, превосходный музыкант, один из первых футболистов в России, любимец женщин, он в 1914 году ушёл добровольцем на фронт. Сначала был санитаром, потом за мужество его отправили в Севастопольскую авиашколу – лучшую в стране.
Как он воевал, рассказывать не станем. Об этом лучше всего говорят три его Георгиевских креста. Даже среди лётчиков такой «иконостас» на груди имели немногие. В сентябре 1917 года, во время 138-го боевого вылета, самолёт Бруни был сбит в воздушном бою под Одессой. Когда то, что от пилота осталось, нашли среди обломков, хотели с почестями похоронить. Но обгоревшее тело с переломанными костями вдруг начало шевелиться, раздался стон.
Одни говорят, что ещё в горящем самолёте он дал обет стать священником. Другие – что ему явился в госпитале святитель Николай, третьи – что Божия Матерь. Сходятся в одном: обет был, об этом свидетельствовал сам Бруни, не вдаваясь в подробности. От верной смерти его спас серебряный крест, раздавленный рукояткой управления. Когда пилота избавили от горелых лохмотьев и отмыли от густого слоя сажи, оказалось, что ожоги не так уж и велики. Хуже было то, что он перенёс тяжелейшее сотрясение мозга, сломаны в нескольких местах были обе руки и нога – её пришлось укоротить на семь сантиметров.
4 июля 1919 года в Харькове состоялось рукоположение в диаконы. В Церкви очень уважали двоюродного деда Николая – художника Фёдора Бруни, автора картин «Моление о Чаше», «Благовещение», «Спаситель на небесах».
Ко времени своего диаконства Николай женился на чудесной девушке, которая любила его с самого детства, – Анне Александровне Полиевктовой. Надо сказать, что характер у Бруни был непростой, прямо скажем, тяжёлый. Но жена обожала его, несмотря ни на что.
Дальше – тяжёлые годы, гонения со стороны обновленцев. Став священником, Бруни не брал денег у верующих, зарабатывал сам, работая столяром, печником, вырезал и разрисовывал игрушки из дерева. Был знаком с отцом Павлом Флоренским и оптинским старцем Нектарием. Сан пришлось оставить в конце 20-х. Не удалось найти общего языка с теми, кто проводил новую церковную политику… Большевиков Бруни не признавал ни в каком виде. Что, впрочем, не помешало ему стать авиа-конструктором и профессором МАИ. Да и Церковь он не покинул, снова став мирянином.
Услышав об убийстве Кирова, Николай Бруни произнёс пророческую фразу: «Теперь свой страх они зальют нашей кровью». Вскоре последовал арест по ложному обвинению в шпионаже в пользу Франции. Дали почему-то всего пять лет, но в лагере он слишком ярко проявил себя как православный христианин, за что ему начали прибавлять срок. Заключённые звали его отцом Николаем. Ходил с бородой, окормлял людей как мог. С женой Анной последний раз увиделся в 37-м, заслужив свидание удивительным способом. Из глины и кирпича, колючей проволоки и обломков дерева Бруни слепил в Ухте памятник Пушкину, к столетнему юбилею поэта. Анна привезла на свидание сало и сухари, но муж наотрез отказался, ведь дома оставались шестеро детей.
Памятник простоял до 60-х. К этому времени его автор давно был мёртв: его расстреляли в 38-м за «контрреволюционную агитацию». Агитация заключалась в открытом исповедании Христа. Поэт Игорь Губерман среди местных жителей в Ухте нашёл тех, кто слышал, как ночью с криками и рыданиями проходила расстрельная колонна и как один человек начал петь молитвы, после чего обречённые успокоились. Этим человеком был бывший лётчик, бывший священник, бывший авиаконструктор новомученик Николай Бруни".


Рецензии
Очень понравилось это стихотворение! Удалось прочувствовать и умозрительно увидеть, метель в висок и страдальцев за веру Христову, и свет рассеянный над могильными крестами...Удивительные Ваши стихи Галина, хочется прочесть молитву...
Благодарю вас за Ваше творчество! Уверена Ваши стихи нужны людям! Благословения и помощи Вам Божьей! С уважением Антонина.

Антонина Трухина   04.01.2020 21:36     Заявить о нарушении
Благодарю, дорогая Антонина, что прочитали и прочувствовали. Пусть свет утешения и радости пребудет с Вами всегда!

Галина Минина   05.01.2020 15:54   Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.