ЗA полночь...
день каучуково длю,
жалюзи век
раздвигая пальцами.
Рявкаю сам себе:
"Не спать!" - Не сплю.
Знаю: усну
- опять навалятся.
Флэшбэки памяти
(встроены в сны,
вписаны в мой
персональный
сонник),
под рёбра бьют
гарпунами вины,
пытают упорно
атавизмом совести.
Кто лбом об пол,
демонстрируя пятки,
кто доктора пугает
вскрытыми венами,
а я,
грехами навечно
распятый,
и жить хочу,
и в Бога не верую.
Синицын кашель
рассветно бодр.
Встала, прошлась
с нарочитой лЕнцей,
боднула колени
всклoкоченным лбом
приютская псина
-моя индульгенция.
Не извинял я никакие огрехи формы. Прекрасно отшлифованный ритм. Напомнил любимого раннего (до 17-го г.) Маяковского. Уверен, что завершающий образ всплыл в процессе письма. Может, и была заготовка (отдельно), но связалось в процессе написания и совершенно неожиданно для самого пишущего. И вот эта внезапность, спонтанность "приютской собаки - как индульгенции", точно так же внезапно поразила и меня, читателя.
Напортачил (что-то с механизмом редакции окон замечаний), так что первая рецензия стерлась. Грустно.
да, тут ритм специально такой рваный, я не гналась за соблюдением какой-то определённой формы, количеством ударных-безударных слогов и т.д., хотелось передать именно идею... я себе такие вольности формы позволяю редко... с другой стороны, у Есенина в "Черном человеке", скажем, тоже форма неопределённая, не говоря уж о Маяковском)
а-а, я поняла так, что Вам не понравился прыгающий ритм, и Вы извинили огрехи формы, так сказать, гуманистической идеей... приютская собака, как искупление грехов...
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.