Память уснуть не даёт. 11

     И вот я придумал для себя способ преодолеть первые шаги стеснительности. Встречаясь, мы естественно смотрели друг на друга. Но я до этого смотрел куда угодно, но только не в глаза. Почему? Мне было просто страшно и неудобно. И я стал поднимать свой взгляд. Сначала это был взгляд тупого истукана, ничего не говорящий и ничего не выражающий, который, как мне потом рассказали, вызывал у девочек улыбку или смех. Но это уже была ответная реакция. Посмотрев я тут же опускал глаза. Потребовалось около 3 месяцев и мой взгляд стал говорящим и глаза, порой, опускали встречные девочки.
     Мы всё дальше уходили от детства. И нужно рассказать о моём взаимодействии со стандартными элементами системы советского воспитания. В данном случае речь пойдёт о пионерской организации. Естественно я был пионером, как все. Я выполнял необходимые ритуалы, участвовал в мероприятиях, как сбор металлолома. Но идеологические лозунги меня не трогали. Я никуда не рвался и не был никогда активистом. Уже тогда я отрицательно относился к главному герою, Павлику Морозову. Если говорить современным языком, это было сосуществование. И чуть - чуть позже, когда мне было 15 лет я написал, страшно криминальное по тем временам, четверостишие. "Пионерское стадо, пионерское стадо. А я сам по себе. Мне в то стадо не надо". Но в это время я был уже в другом "стаде", а может "стае" - комсомоле. Но об этом будет ещё время поговорить.
     И снова в родимый класс. Мы росли и у нас стало появляться желание высказывать своё мнение об окружающим. И в восьмом классе, накануне Нового года,
в коридоре на стене нашего класса появился листок ватмана под названием "Колючка" с символическим номером - один. В ней были дружеские шаржи с элементами карикатуры на многих из нас. Её стала выпускать "редколлегия" из трёх человек, два карикатуриста \действительно талантливых художника\. Один из них стал адмиралом, командующим Северным военным флотом, а второй крупным учёным - геологом. И я писавший необходимые подписи под рисунками. Уже иногда в стихах.
     Газета выходила еженедельно, по вторникам, до окончания школы. Мы в ней постепенно ушли от шаржей. В ней было 4-5 карикатур, и не только на нас, но и на учителей, в том числе директора. А потом и на общеполитические темы. Наше остроумие имело в школе бешенный успех. Перед вывешиванием очередного номера
там уже стояла ожидающая толпа во главе с директором школы. Юмор и сатиру все понимали и ни один номер не был сорван. Хотя в одном из номеров была перерисована карикатура на Черчилля, как поджигателя войны, но в лицо Черчилля были внесены черты по которым легко узнавался директор школы.
     Теперь о качестве наших знаний. Но об этом позже. Необходимое большое отступление.
     Кроме школы у нас, в том числе и у меня была вторая жизнь. Это улица. Она нас держала, радовала, мучала и воспитывала.

      14.12.2016    \продолжение следует\