Донское

«…А водицы лучше бы по кромку – юшка вполовину выйдет в пар» –
Красноперок, управляясь ловко, чистил краснощекий рыбовар.
 
В котелок бросал широкой пястью жменю соли, тайный корешок,
Принимал из стопочки: - «За снасти. За удачу» - добавлял еще.
 
Провисало небо черным брюхом, разливался над рекою гром –
Было рыбарю тепло и сухо под надежным лодочным горбом.
 
Разомлел в негаданном уюте, и тогда привиделось ему:
Разольется над Рассеей смута – «ахнет», как ведется, на Дону.
 
На иконах лики станут строже, и застонут враз колокола.
Аль, он встать за Родину не сможет? Даром, что тринадцать мал мала…
 
Казака война закрутит крепко, да на третий выплюнет годок –
Не отсохнет родовая ветка, но замрет тринадцатый росток.
 
За мальцом жена погаснет тихо, словно б подгадает – на Покров.
Вот тогда хлебнет казаче лиха: во дому двенадцать сирых ртов.
 
Да живуче, знать, казачье семя – прорастет сквозь лютые года.
Что же бьется, что стучится в темя? – по хребту дощатому вода…
 
Надо ж примерещиться такому – грудь казак покрестит не спеша,
Да, собрав улов, пойдет до дому. Лишь заплачет птица в камышах...