Пианист

“Как он играл!” пошла молва,
Ведь мастерству его нет равных.
Рояль ему, ну как слуга,
А может сам он сдался в рабство?

Почет и слава: всё к нему,
У ног его цветы, признанья.
Ох, падок он на похвалу,
За ней идёт на испытанья.

Не шум манежа и фольги,
В его мечтаниях витали.
Жизнь этой сладостной борьбы,
Ему все с детства предрекали.

Частенько навевали грусть,
Те крики “браво”, что так лестны.
Жаль, ими суть не почерпнуть,
Хоть эти почести чудесны.

Он ощущал кругом подвохи,
В том, что бездарен, не силён.
Во всём он видел лишь упрёки,
И вечно был всем раздражён.

Не верил он словам "прекрасно",
"Ты молодец, твой верен путь!"
Он думал жизнь его напрасна,
И годы, жаль уж не вернуть.

Ведь пианист с азартом юным,
Тогда не знал, что через боль.
Эдем вкушал сиюминутно,
И мнимую искал любовь.

Зачем же жизнь свою он травит?
Глупейшей мукой и борьбой,
Ведь мог бы радоваться с нами,
Мелодией той неземной.

Как только лучшие услышит
Он звуки, будто бы елей.
Опустит крышку, словно с вышки,
Взметнулась стая голубей.

Пусть всё не так, но вот однажды,
Оваций был, ну полный зал!
Он закулисами нежданно,
Слепую девушку застал.

Она играла хоть невзрачно,
Зато счастливою была.
Касалась клавишы прозрачно,
Чему претила ей судьба.

Он удивился: "Разве можно,
С такой вот радостью играть;
Ей быть должно безумно сложно,
Тех нот не видя, их читать!"

О, ей не мерять звёздных высей,
Ей не сражаться до крови.
Пусть от неё все отреклися,
Но взоры радостью полны.

В тот чудный миг, такой желанный,
Он знал, он понял всё, всё, всё.
Каким подарком долгожданным,
Рояль в руках играл его.

Посвящено А.Л.