Андрей Берест. Афганец

 

       Девяностые… Кому-то шальные,
                а  кому-то не очень…
 

Афганец

  Где голуби водили танец,
где блеск витрин и синь небес,
там песню пел слепой афганец
с гитарою наперевес.

  Стоял один на переходе.
У ног лежал футляр пустой,
да фляга, что была в походе,
и шапка с полевой звездой.

  Спеши;ли люди переходом
и каждый думал о своём,
бросая взгляды мимоходом
на парня, что в углу поёт.

  И только в мальчике курносом
афганец что-то разбудил.
Стоял он молча, без вопросов,
и никуда не уходил.

  Афганец пел, как на дорогу
собрал друзей врагам на зло.
Как водки выпили немного,
чтобы в Афгане повезло.

  Как вечером жена рыдала,
прижавшись головой к груди.
И как сквозь слёзы умоляла:
«Не уходи!»»  «Не уходи!»

  Как после этой, как бы, пьянки,
их посадили в самолёт
и марш  «Прощание  славянки»
крутили сутки напролёт.

  Он пел, что тяжкими бывали
в чужой стране жизнь и уклад,
и, что от гибели спасали
лишь верный друг да автомат.

  Как холодно бывает в го;рах.
Как дождь стекает по спине.
О том, как проникает порох
солдату в душу на войне.

  Как по камням они бежали,
пока в ущелье был туман.
И долго в зарослях лежали,
выслеживая караван.

  И как по рации услышал:
«Вперёд! В атаку, лейтенант!»
И то, как в тыл душманам вышел.
Как таял под горой десант.

  Увиденным Бог не обидел!
И в том бою, на склоне дня,
последнее, что он увидел –
у ног своих фонтан огня.

  Очнулся он во тьме кромешной.
Болит нога и жжёт в груди.
И слышится лишь голос нежный:
«Не уходи!»  «Не уходи!»

  Военный госпиталь и дважды
лечение. Протез ноги…
Шутник хирург сказал однажды:
«Зато не давят сапоги!»

  А как же Родина встречала
героя у своих ворот?
Она те марши не играла.
Скорее, что наоборот…

  Его чиновники достали.
Один так прямо и сказал:
«Мы вас туда не посылали.
Идите к тем, кто посылал.»

  Он песню завершил словами,
где нет обиды никакой:
«И вот теперь я перед вами
пою с протянутой рукой.»

  Затем он выбирал монетки
и перекладывал в карман.
И бросил в шапку две конфетки
голубоглазый мальчуган.

  Да, прошлое бывает разным.
Не всё пристало ворошить.
Но есть вопрос, не очень праздный:
как дальше мальчик будет жить?

  Пожалуй, мальчик тот не станет
таскать каштаны из огня.
А если кто его достанет
О скажет прямо: «Без меня!»

  И защищать не будет круто
жизнь олигархов, их покой.
Он помнит каждую минуту
кто пел с протянутой рукой.

  Скорей пойдёт он в депутаты,
чтоб ни за что не отвечать.
Там можно получать зарплату
и голосами торговать.

  Быть может мальчик не прогнётся?
Раз на войне, так на войне!
И сразу дерзко замахнётся
на кресло первое в стране.

  Сегодня там темно и грязно.
И скажем так, как на духу;:
«Теряли время мы напрасно
на тех, кто ёрзал наверху.»

  А может мальчик столь упрямый,
что их рекорд решит побить.
Возможно он продаст и маму?
Лишь бы в цене не прошибить.

  А как судьба с певцом сыграет,
что вновь струною дребезжит,
на переходе собирая
копейку скудную на жизнь?

  Покуда олигархам бабки
текут в карманы их рекой,
стоять придётся возле шапки
и петь с протянутой рукой.

  Где голуби водили танец,
где блеск витрин и синь небес,
там песню пел слепой афганец
с гитарою наперевес.