матильда

послевкусье сменяет изжога,
после пьянки раскаянья боль.
тщетно просишь прощенья у бога
и ругаешь за всё алкоголь.
кончен праздник-пора на работу,
но стучат молоточки в висках,
и брезгливо смываешь блевоту
на штанах, и дырявых носках.
ходишь в поисках денег по дому,
и воротишь мурло от зеркал,
и бормочешь себе как другому:
"Как ты низко скотина упал!"
всё,бухать и ханыжить бросаю!
завтра буду хорошим,другим...
а не то как кабан одичаю,
и растаю как утренний дым.
если пью-значит пью до упада,
а люблю-значит искры в глазах,
и победной любви канонада
нагоняет в бесстрашного страх.
разбросала щетину по морде
беспробудная пьянка и лень,
среди младших друзей  и подружек
я смотрюсь,как обоссаный пень.
все заначки и книжки проверил,
всё обшарил, проклятья бубня.
и к соседке, застенчиво, в двери,
вдруг она опохмелит меня?
постучался дыша перегаром,
пожелал ей хорошего дня.
и Матильда,в халатике старом,
пожалела,впустила меня.
посадила за стол у окошка,
из буфета достала графин,
по стаканам налила немножко
и,не надо бежать в магазин.
презирают Матильду соседи,
редко ходят подружки, друзья.
и ложится на бывшую леди
седина и печаль бытия.
прокатилась настойка по чреслам,
успокоилась боль в голове.
заскрипела под стареньким креслом
беспощадная жалость к себе.
я впервые, с сопливого детства,
вдруг почувствовал влагу в глазах,
и впервые народное средство
в равнодушном посеяло страх.
страх за то, что уйду одиноким.
боль за то, что не всё испытал.
между детством и старостью сроки,
до мгновенья короткого сжал.
наклонилась седая Матильда,
провела по щетине платком
и скатилась в чашку обида,
и печали рассыпался ком.
я ушёл просветлённый и чистый,
благодарный соседке своей,
что она даже в 200 и 300,
будет многих умней, и светлей.