ПрОшло

Ты помнишь, какими мы были когда-то:
плащи, пентаграммы, смех.
Мы пили, мы пели, искали Кадат и
пока плохо знали Смерть.
И был тот рассказ – как трансляции НАСА,
и в землю дождём ушёл.
А двадцать четыре почти как семнадцать,
но только заряжен ствол.

Ты помнишь наш танец в заброшенном доме,
где шаг упреждает шаг?
И крепче, всё крепче сжимал ты ладонь мне
и в шею впивался шарф.
Кирпич и обломки стекла. Звон и шелест
травы, пробившей бетон.
И вместо кларнетов пел ветер сквозь щели,
листвой был пол заметён.
Мы жались друг к другу, мы грелись друг другом,
и с боем давался вдох.
Казалось тогда: мир обязан был рухнуть,
ведь бог в нас давно издох.

...

Всё то, что когда-то болело и грело
не греет и не болит.
И это не лечат чужие секреты,
не лечит труха молитв.
Нет, мы не становимся старшим и большим -
пустеем мы как собор.
Кого же ты сделал из нас, боже, боже?
Что сделали мы с собой?