Пьеро...

«…Ты напоминаешь Пьеро: Мальвина сбежала в чужие края, и так далее…»
Из разговора.

«…Не знаю, не знаю – куда мне деваться?..»
Романс Пьеро.

Не стешешь топором,
что писано пером,
а уж из-под пера - попало в переписку…
Но, кстати: и Вертинский был Пьеро,
хотя и не сравню себя с Вертинским.

Что Зло, а что Добро -
я забывал порой,
и путал подлинники с дилетантским списком…
Ну, прямо, как Вертинский и Пьеро
(ага: где я с Пьеро, и где – Вертинский!).

И не нажил хором,
и с виду не герой:
сияет плешь и волос серебрится.
Смешон романтик в образе Пьеро,
но образ – камуфляж. Внутри – Вертинский.

Вот храбрый арлекин
со стайкой коломбин:
удачлив, весел, счастлив без изысков!
А грустный лицедей и на пиру - один.
Зачем грустите вы, Пьеро с Вертинским?

Паяцу от ворот
привычен поворот:
смеется зритель, счастливы артисты.
Дай руку мне, рыдающий Пьеро,
Ты - был собой. Не то, что я с Вертинским.

Под гримом голова,
помпоны, рукава
смешат. Но говорят чужим и близким
о важном, в незатейливых словах,
два грустных клоуна: Пьеро с Вертинским.

Гитара, карандаш –
нехитрый их багаж,
не нужно лишнего в пути тернистом.
Возьмите и меня с собой в voyage –
я вечно ваш, Пьеро и А. Вертинский!