В каждой шутке есть доля шутки

Если не лукавить и не хмуриться,
а как на духу, хватило б пороху,
я была бы музыкантом уличным
в самом теплом и безумном городе.
И играла на виолончели бы,
поплотнее севши, поосанистей;
наводнился город менестрелями,
разве это может не понравиться!
Праздную толпу разноязыкую
наша супербанда рассекала бы,
на закате медленно пиликаем,
ну, к примеру, в кварту с океанами.

А еще пошляться по Гонконгу бы,
на спину взвалив футляр со струнными,
азиатской пряности попробовать,
лица не запомнить слишком юные.
Все, что заработали, – все пропили,
(ох, уж эти жмоты европейские!);
свежие потоки и мелодии
нам вернут рассыпанными деньгами.
Можно спать на стареньких циновочках
или на моднейших раскладушинах,
жизнь, она бродяжная, не новая,
в темном небе звездные отдушины.

Мясоедство с рыбною диетою
никогда сравнения не выдержит,
радуга подругой семицветною
все секреты солнечные выложит.
Мы сыграем, что бы нам не стоило,
саксофон, виолончель и клавиши;
зависти на маленькую толику,
самый белый цвет у этой зависти.
Музыка всегда сродни дыханию,
как стихи, и в душу и в гекзаметр;
мы сыграем в кварту с океанами
и сдадим единственный экзамен...