Мурадин

Из дальнего странствия воин отважный
Усталой походкою брел по тропе.
Потрепанный битвами, с виду неважный,
Приметил он дым от костра вдалеке.
Охотники местные пили бодягу,
Богатый сегодня у них был обед,
Но только завидевши война-бродягу
Сам в руки к ним прыгнул стальной арбалет.

«Куда путь дорогу ты держишь, незваный?
Сегодня отнюдь мы не ждали гостей.
Здесь мы лишь охотимся, ты нам не равный!
Тебе, как собаке, мы бросим костей!»

В преддверье сражения кровь забурлила
И смерти желал заржавевший клинок,
Заполнила мышцы звериная сила
И взгляд стал до крайности буйной жесток!
Но вовремя спящий рассудок проснулся,
Прогнавший воспитанный битвой огонь.
С безумием война герой разминулся,
Душе возвращая могильный покой.

«Я жил здесь однажды и место припомнив
Решил заглянуть да спросить о судьбе
Товарищей добрых, Луске и Приромне,
Бывающих в этих краях по весне.
Я верю, стрелки вы совсем неплохие,
Раз столько добычи сумели урвать,
Но только в последние годы лихие
Таких перебил я как минимум дцать.
Я много историй вам мог бы поведать,
Однако негоже садиться за стол:
Как гостя меня не позвали к обеду,
И стрелы достали - за что на вас зол.
Невежливо мне перед вами храбриться
Да только и вы не с того разговор
Решили начать, да еще и глумиться...
Быть может бутылка избавит от ссор?»

Из сумки наплечной фигурную склянку
С отменным напитком достал Мурадин.
Врагов ненавистных он бил без оглядки,
Но выпивку ихнюю очень любил.

Охотники между собой пошептались,
Заморское пойло в новинку для них!
Оружие снято и стрелы из стали,
Притихли пред чудом загадок морских.

«Не гневайся путник, в последние годы
Все туже живется нам в здешних краях,
Добычи немного, проклятые воры
Резвятся как черти на наших полях.
Народ обнищал, голод, войны, болезни,
Одна за другою беда на беде,
И барды устали петь грустные песни,
Да только других не сыскать уж нигде.
Не в лучшее время решил ты проведать
Друзей своих давних, как чую нутром...
Да бог с ним, садить уже с нами обедать -
С тобою не стыдно делиться добром.»

Весь вечер рассказывал путник о странах,
Далеких, таинственных, дивных местах,
Боях, кораблях и морях, океанах,
О сильных, достойных и мертвых врагах.

Поведал он им и о славной Приромне,
Созданию чудном, чудном, непростом:
Дитя сатаны, изверженье преисподней,
Но с ангельски белым красивым крылом.
Её поведение - случая воля,
Захочет - подлечит, захочет - убьет,
Не стоит с ней рядом стремиться к покою,
Костлявая этого только и ждёт.

Их общий знакомый, Луска серогривый,
Опасность не меньшую нес за собой,
Он мог беззаботно, по детски игриво
Заставить расстаться людей с головой.
Его силуэт пугал всяких порою,
Огромный, мохнатый, но вроде людской…
Точь-в-точь человек со звериной душою
И говор людской ему был как родной.

История всех удивила изрядно -
По лезвию бритвы не каждый рискнёт
Гулять день за днем, зная то, что однажды
Подруга себе твою жизнь заберет,
А друг и товарищ, что рядом сражался,
Твой труп превратит в свой дневной рацион.
Лишь те, кто над смертью своей усмехался
Могли с таким сбродом гулять в унисон.

«Воистину странные вещи ты молвишь,
Хотел бы во лжи я тебя уличить,
Да только не первый рассказов ты просишь
О тех, кого нынче боятся спросить.
Слыхал я безумцев порой на иголках,
Клянущихся всем, что могли потерять,
Что видели ведьму и серого волка
Размеров таких, что нигде не сыскать.
Да только что толку? Все слухи да сплетни,
Их каждый горланить ума наберет.
Кто будет здесь верить в подобные бредни?
Всех тех, кто их ищет могилушка ждет.
Но даже представим - сказал ты нам правду,
Во что мне не верится, ты уж прости,
Как двое отринули кровушки жажду
И вместе сумели покой обрести?»

Герой усмехнулся, припомнив то время,
Когда две безумных недели подряд
Рвал ведьму Луска, ну а та словно феникс
Опять возрождалась под темный обряд.
И как колдовство волка ранило снова,
Страшнейшие раны ему нанося,
Но вот миг прошел и на месте ожога
Виднелся лишь шрам, и опять, и опять...

«Те двое, поверьте уж мне, неразлучны
И как бы жестока судьба не была,
Их души по прежнему будут созвучны,
До тех самых пор пока Смерть не мертва.
Похоже, что людям тут мало известны
Дела наши давние, что мы втроем
Свершали на этой земле не без чести,
Врагов прогоняя огнем и мечом...

Ну чтож, господа, даже солнце заснуло,
И мне не мешает вздремнуть с далека,
Вчера еще северным ветром подуло,
Позвольте остаться в тепле у костра»

Охотники тихо угрюмо кивнули
Но сами, оставшись сидеть за столом,
Надолго погружены были в те думы,
Что гость им оставил забрав себе сон.
Они вспоминали все славные битвы,
Что были когда-то на этой земле,
Всех воинов припомнили ране забытых,
Но этот герой оставался во тьме…

Он так и ушел, ранним утром собравшись,
Двуручный свой меч взгородив на плечо.
Охотникам сну, на усталость сославшись,
Не стал он прощающимся палачом.
Истории вновь закружили округу,
Про волка, про ведьму, про война с мечом
И не было большего в мире испуга,
Чем встретить их лица под черным плащом.