Собака о молоке

Боится ли умереть собака?
А вы? Вы боитесь умереть? Нет, вы боитесь не быть, не быть непонятно и страшно. А перехода из небытия в бытие и назад вы не помните. А я помню и боюсь умереть. Вернее, умереть я не могу. Не могу совсем, но как умирают, помню.
Это очень и очень больно. И я собака, это моя должность.
И ещё я пью молоко, ха-ха. Хотя какое это молоко... Нет, я не вампир в вульгарном смысле этого слова, но там, где я пребываю после смерти, тоже надо есть, а там пьют кровь. Другую кровь людей, которая тоже есть. Впрочем, если не выпивать всю кровь из человека, то он становится только здоровее. Так что это скорее не кровь, а молоко. Отсюда, кстати, происходит легенда о святости коров в Индии. Люди всё как всегда утрируют.
Мы пасём, не жестоко и жёстко кнутом, а более тонко — мы пасём словом, а иногда примером, а иногда просто тем, что оказываемся в нужное время в нужном месте.
Вспоминается нам это сразу после очередного рождения. Вернее, это мне даже не вспомнилось, я осознал себя с этим знанием, с ощущением того, что я умирал много раз. Знание осознается безусловно, примерно так, как людьми помнится вчера. Меня убивали, я умирал от болезней, меня резали, жгли, насиловали. Я был и мужчиной, и женщиной. И всё это было очень и очень больно. И эта боль вспоминается первой.
И ещё я трус. Я не хочу умирать и быть там, между жизнями. И я очень ценю жизнь в физическом теле. Это примерно как тебя направляют в санаторий. Да, надо работать, но не напряженно. Существование комфортно.
А между воплощениями ждут холод, страх, боль. Между воплощениями собаки живут без шкуры. Обыватель очень удивился бы, узнав, что ад есть, как и рай. Есть мытарства, бардо и многое, многое другое чудесное, о чем пишут в сказках. Причем для всех по разному, по вере их.
Обыватель удивился бы, узнав, что практически в каждом мифе есть рациональное зерно. И это я тоже помню. Я помню и то, что тот потусторонний мир населен, но его обитателям в большинстве плевать на людей, вернее — на их души, и они их просто жрут, да к тому же не всегда в один присест.
А обычно душа обывателя вообще похожа на венчик одуванчика. Смерть сдувает белый пух, и он оживает цветком жизни в новых комках грязи — людях. Оживает одно из тысячи семян.
Для чего я пишу это? Это часть моей работы на земле. Если я буду работать хорошо, то в концлагере, ожидающем меня там, между жизнями, мне будет оказано определенное снисхождение. Поэтому я трус. Я хочу сделать работы больше и лучшего качества. А люди мне, собственно, не нужны. Просто в них при определенном стечении обстоятельств рождаются такие, как я, — иначе, кстати, мне здесь было бы крайне скучно.
Я помню, когда я работал плохо, то мой личный ад между воплощениями был гаже и ужаснее обычного. И я работаю. Работаю, потому что я трус. Но люди меня, конечно, не понимают.
Теперь о таких, как я.
Их мало, это первое. Они никому здесь не нужны, это второе. Их никто не собирается слушать, это третье. Они не любят разговаривать, это четвертое. Попробуйте пообщайтесь в поле с коровами, те способны ответить на ваши излияния муу, а так как вы не любите жрать солому и когда вы внешне похожи на них, они считают вас неполноценными коровами, а вы не корова, а собачья корова, так что — вас надо игнорировать?
Мы внешне похожи на коров, но только на говорящих коров. У нас нет никаких сверхспособностей, кроме одного — мы помним и стараемся смотаться от грядущей опасности.
Память это темная дыра, мы не можем перетащить за грань смерти все умения. Даже языки легко забываются в бардо и просто, легко усваиваются потом заново, если похожие. Мы очень легко учимся, мы просто вспоминаем, но беда в том, что нам надо вспомнить много больше, чем обычному человеку.
Все мы надеемся остаться в бардо навсегда.
Да-да, акклиматизироваться в холодном аду между жизнями можно, ведь можно жить и за Полярным кругом, и мы лихорадочно вспоминаем именно эти возможности, а не глупые людские знания, от которых зависит так мало в нашей жизни. Именно это умение некоторые из нас получают за хорошую работу. Это происходит так. Ты умираешь голой трясущейся собакой того света, которую едят здоровенные клопоблохи, а просыпаешься ковбоем, — это, так сказать, положительная мутация. И у тебя после этого есть собаки, которые делают за тебя черную работу. Ты спишь в доме, а они на снегу.
 
Собственно люди, трава вселенной, они разные по виду, но одинаковые по сути, есть на множестве планет. Этот вид был синтезирован на планете Земля ковбоями, которые торгуют молоком с планеты, название которой на их языке не имеет никакого значения, для нас это Земля... У них в отличие от нас уже не бывает физического тела. Мы же, собаки, привезены ковбоями с собой.
Весь бардак из войн и героизма с авантюризмом имперского толка создают именно заблудившиеся среди коровьей цивилизации дикие собаки, почти волки, которые работают слишком усердно или не работают ни фига... Но и это разрешают только для улучшения качества молока. Последнего волка мы затравили в 45-м.
Американский скончался сам.
Великий мифический провидец коровьего племени, писатель начала XXI века Пелевин назвал молоко баблосом. Он наградил ковбоев и собак набором фантастических свойств, присущих развитому коровьему эпосу, наградил, так сказать, своей мечтой. По счастливой случайности она совпала в его самых известных произведениях с компьютерной программой молокомашины молокозавода, который здесь называют цивилизацией людей. Скорее всего, он сам был псом-перерожденцем.
Справедливости ради надо сказать, что коровья бессмертная часть бывает не толь¬ко семенем, но и муравьем, икринкой, бабочкой и много кем. На том, так сказать, свете существует целая биосфера, причалившая однажды к нашему обитаемому острову. Правда, главного это не меняет. А правда такова — молоко продукт, и им торгуют. Это самое главное. Блохи и со¬баки — это бесплатное приложение.
Теперь работа.
Людям не стать нами всем скопом, а нам не стать свободными жителями ада или рая. Но есть нечто, связывающее миры вместе. Это нечто мы называем «слово». Вся хитрость в том, что слово намертво связано с качеством молока, которое потребляется на том свете и за процессом выделения которого строго следят. У каждой коровы в ухе есть маленький чип, который определяет всю его судьбу в единстве со способностью доиться.
Компьютер фермы отслеживает: хочешь жрать — дают соломы; мало доится — гонят на выпас или вообще переводят в мясное скотоводство. Всё это совершает человеческий ум сам собой под влиянием слова - программы.
Ведь любой человек думает, что он мыслит,  и мысли — это то, что он синтезирует, а мысли , это то , что он ощущает, принимая за свое, и не более. Не зря же говорили, что слово бог, особенно если оно звучит из чипа...
Плюс оно витамины, которые дают собаки, кусая обывателям ляжки.
Компьютерная программа регулирует не качество и количество питания для коровы (это точка зрения коровы), а качество и количество производимого ею молока. В небольших объемах знание об этом процессе повышает качество выделяемого продукта; именно отсюда происходит культовая «Матрица», отличие художественной истины от истины здесь в одном — не люди сделали машины, машины молокозавода были всегда их привезли и они сделали людей.
Нами они правят тоже, но более хитро устроенные и другого молокозавода. Принципиальное отличие нашей цивилизации в том, что мы об этом правлении знаем.
Как самые умные коровы уже догадались, всё находится под тотальным контролем качества молока.
Тогда зачем же моя работа?
Чем вызвано это слово?
За¬чем всё сразу и так грубо?
Да да ....Это и есть тотальное повышение качества молока.
Дело в том, что на том свете построили прекрасную фабрику по изготовлению молока сухого и синтетического, и потребные запасы превысили все имеющиеся уровни. Короче говоря, на дворе кризис перепроизводства.
Или всех коров на мясо, или чуть-чуть дорогого и качественного продукта для элиты, а остальных коров на мясо. А нас, собак, между прочим, лишних и пострелять могут. Это кстати отразилось в эпосе коров и собак как конец света.
Не зря всех пожрет пес ****ец, вернее, Гарм. И это нам за то, что от волка Фенрира именно мы-то стадо и сохранили.
Кризис перепроизводства...
Какова позиция компаний, ковбоев и нашего правительства? Мы об этом скоро узнаем из астроновостей. Мы же, собаки, как работали, так и работаем. Вот и я болтаюсь вокруг уже не нужного мне стада и тявкаю в воздух. Стараюсь, хотя на подобную ситуацию я не надрессирован. Служу. Может, возьмут старательного пса охранять элитное стадо.

Р.5. Оказывается, нашей планете подняли квоту на экспорт сухого молока среднего и низкого качества. Это означает, что нам не удастся полакомиться поджаренным на ядерном костре мясом, но удастся избежать отстрела.
Также это означает дальнейшее увеличение роли и населения Китая, Индии и Азии вообще в мире.
А где, интересно, выводят элитное стадо?

г.Москва 2000 г.
Сборник "Мозаика" 2011г.