Человек в твидовых брюках

Тревожно смотрит в потолок человек в твидовых брюках и синей рубашке.
«Где она и что с ней?» - задает он вопросы себе.
Писем нет уже тысячу дней. Пластинка кружится без внимания.
Он выходит из флигеля, выдувает из трубки дым на луну, высчитывает расстояние.
«Не было в ней ничего. Красота, да и только», - говорит он желтой планете, -
Напрасно я всё, напрасно. Но почему так горько? И зачем я печь натопил?»

«Горько! Горько!» - кричит у соседей свадьба.
Немного накатят и кинутся в пляс.
Вдалеке на горе у дряхлого дома
Сидит старик, светит глазами с истомой.
Человек в синей рубашке хочет, чтобы старик написал рассказ
О нем, о ней, о том, что никто никого не спас.
Надо закрыть дверь снаружи и отправиться к старику,
Взять по дороге вина в старой лавке, пару консервных банок рагу.
Пора перестать смотреть на твердую стужу.

Старик в клетчатом пиджаке ждет, что за ним придут,
Приголубят его одиночество и сбросят в колодец морозную тишину.
Соловьи отказались петь в темноте.
Человек в твидовых брюках несет старику свои ночи,
Как мешок с углём их волочит.
Идти далеко.
Рагу дребезжит в сумке (и вино из лавки не лучшего толка).
Куртизанки стоят на панелях,
Мечтают о менестрелях.

Человек в твидовых брюках не доберется к утру.