из Алабамы

И смеясь, и шутя, он смотрел на меня и спрашивал:
"Ты откуда такая, детка, Кентукки, нет?",
Улыбалась, огнем сияя ему в ответ: "Алабама, милый, это ведь не секрет!"... Как и то, что сердцем я приросла к мальчишке, так по юношески - безрассудно, как пишут в книжках!

Я смотрела пристально прямо ему в лицо. Он не выглядел ни Иудой, ни подлецом. Даже если б так, что угодно ему б простила! - я сама не знаю, откуда такая сила.
Я в его глазах искала ответ на главный, мол, как будет дальше, что нас соединяет? Он смотрел усталыми, будто искал изъяны, и я понимала - ответа он сам не знает...

Мы играли нежностью, словно она ручная: я её вливала в душу его без меры... А когда не видел, из глаз моих в два ручья, убегали вон остатки надежд и веры. Но с ним было в кайф и плакать, и улыбаться! - симбиоз энергий, плавный и без стагнаций. Мне хотелось, знаешь, сердцем к нему прижаться и аортой чувствовать силу его вибраций!

Ну, а он спокойным островом в море южном, без каких-либо лишних фраз, да и слов не нужных, просто улыбался мне уголками глаз и, смеясь, и шутя, смотрел на меня и спрашивал: "Ты откуда детка, Кентукки?".
В который раз я ныряла в глаза его пьяные и бесстрашные, и земля из под ног уплывала (боже мой!), мама! И из уст моих вырывалось: "...из Алабамы!".


Отрывая с кожей себя от него, стонала... Всех свечей Израиля было тогда мне мало, чтобы успокоить душу и залечить.

Раз не в этой жизни, что ж так тому и быть - в каждой новой, слышишь, Бог мой, я не устану, повторять паролем верным:

"...из Алабамы...".

05.12.16