Vestnik

Живёт себе человек без цели и предназначения. И всё у него стабильно. Просыпается с будильником, идёт на работу, после расслабляется в компании крепких спиртных напитков, ну, может изредка ещё в чьей-то. Наутро болит голова, будильник, на работу... Выходные дома у голубого экрана, мозг занят приложениями в контакте, да и мыслей нет, разных всяких. И холодильник пуст, и в квартире бардак. А смысл? И не хочет ничего человек, ни так как есть, ни что-либо менять. И тоскливо человеку без желаний и мечт. Делает человек что ему скажут, потому что не задумывался о том, что ему хочется, а чего не хочется... Да, вроде, как-то и нормально...
Вот, в один прекрасный день человеку сказали, что грустно это всё, и даже немного пожалели. Задумался человек, и ничего не поменялось, только пить он стал больше, а то что внутри было наполнено пустотой начало болеть. И тогда задумался он о том, что бы вылезти на шею своему недоброму вестнику, ведь как-то показалось, что знает он как исправить ситуацию, только молчит, жадина. И стали они видеться чаще и подолгу, но ни о чём эдаком не говорили. Человеку было уютно с вестником, ведь он ничего не спрашивал, и мало о чём говорил, просто заполнял больную пустоту своим присутствием. Но вестник ждал и надеялся, что наконец-то спросят его о самом главном. Да только дни шли, а молчание становилось неотъемлемой частью их общения. Они спали, ели и курили на двоих, слушали тишину и не смотрели друг другу в глаза, только вот изредка в человека впивался взгляд ожидания того, о чём он уже и позабыл... Тогда человек всё вспоминал и ему становилось очень некомфортно, и прогонял он вестника. А потом начинала болеть пустота, и вестник возвращался, как-то сам по себе... он не хотел быть изгнанным, поэтому в глаза больше не заглядывал. Было хорошо, они пили, ели, курили, спали, думали на двоих, но ни о чём не говорили. Вестник был осторожен, а человек боялся вестника спугнуть, поэтому отодвигался от него дальше..

И понял вестник, что человеку нужен лишь для того, что бы вкушать пустоту на двоих, и поэтому ушёл.
Он конечно пообещал человеку в любой момент протянуть руку помощи, но он знал, что тот о ней не попросит больше.
И начали они пить, есть и курить поодиночке. Вестник всё думал о человеке, а человек напрочь отказался от созерцания его проблем и тяжестей вестником. Но когда становилось очень скудно, он всё-таки просил вестника навестить его одинокую пристань. Волны подымались, вдалеке мелькали белые паруса свободы, человек знал, что это плывёт к нему тот самый, самый родной вестник, он очень радовался, улыбался и грудь его разрывалась от восторга, но как только корабль пришвартовывался, человек одевал тоскливую мину, что вульгарно отдавала безразличием, пытаясь показаться сильным и волевым. Они пили за тесным столом, ели из грязных тарелок и засыпали в душных стенах спального мегаполиса, и так грустно вестнику от того, что он перестал быть для человека особенным, он стал одним из десятков-сотен путешественников, пришедших на прошение человека. Но он смирился, и перестал думать о человеке, но принимал его приглашения, и навещал, только вот теперь ему не хотелось остаться ни на минуту больше чем это того требовало...