во сне, или наяву

Во сне или наяву, эта странная история приключилась с моим Колькой перед самым Новым годом.
Когда  ещё может случиться такое,  во что хочется  верить  не раздумывая.
 На дворе вторая половина  декабря. Чистый,  словно накрахмаленная простыня,
выпавший ночью обильный снег спрятал еще вчера черневший огород,
разлегся, словно барин, на крыльце.
 Укрыл конуру, где жил Мухтарка, и пустующий голубиный домик,
 прочно прикрученный отцом к стволу вишни.
Занесённый ветром под дверной косяк, снег, подтаяв, превратился в  ледяную корку,
отчего дверь натужно скрипела при открывании.
 И вот, однажды, когда Колька остался на хозяйстве один,
 и никого не ждал в гости, она  скрипнула.
Колька выглянул, но там никого не было.
Ветер шалит,-  подумал он.
 Но шум упавшей с полки  посудины его не на шутку  встревожил.
А  когда в сенях кто- то простужено  чихнул  и смачно  выругался,
коленки у Кольки задрожали, и он готов был даже  спрятаться под стол,
крытый широким кружевным покрывалом.
У него даже похолодело внутри- никак воры!
Испуг прошел. Он набрался храбрости, и вооружившись, для большей уверенности,
 увесистой  деревянной колотушкой,  которой выбиваются ковры на свежевыпавшем снегу, толкнул  дверь.
В сенях было ненамного теплее чем на улице.
В щели задувало снег, а елка, привезённая на  днях из темневшего вдали леса,
 источала хвойный аромат,   и медленно распрямляла свои зеленые веточки,
 готовясь к предстоящему торжеству.
- А-а-апчхи!
Колька развернулся,  и занес над головой колотушку, словно палицу.
Кто здесь?
- Не погуби, родимый, не возьми грех на душу!- взмолился голос из угла.
Там, на  вешалке, висела отцовская, видавшая виды фуфайка,
 а под ней стояли, протертые, почти до дыр, на ледовом спуске,
 старые кирзовые сапоги.
Выходи!- нарочито сердитым голосом приказал Колька.
- А ты пообещай что драться не будешь.
Меж раздвинутых  сапог показалось  личико. И..
Колька не сразу поверил своим глазам-
Никак домовой собственной персоной!- мелькнуло в его  голове.
 Одет в пиджачок с заплатками, и обут в игрушечные калоши,
(будь он нормального человеческого роста),
у Кольки даже перехватило дыхание- вылитый дед Кондрат!
  Вечно с красным носом
и  слезящимися маленькими  глазками, охранявший сады,
дед мог легко влепить заряд соли из дробовика.
Но чаще стегал пойманных с поличным маленьких воришек крапивой.
Нет. Этот - не Кондрат, - отлегло у Кольки от сердца.
Вон какой теплый, исподлобья, взгляд, пусть и с грустинкой.
Нафаня?- Нараспев произнес он имя, ставшее нарицательным. 
Нет, милок, Нафаней мультяшным деток пугают.
Федяня я.
Не дай умереть лютой смертью заслуженному домовому,
не гони на мороз. Сделай доброе дело, и добро к тебе вернётся.
А как потеплеет, я и  уйду.
Так они и подружились.
федяня, как оказалось, был родом из далекой деревни. Жил, горя не зная.
Но случилась беда- сгорел дом, который он охранял,
и кляня  себя за недосмотр последними словами,
пошел  наш  бедняга по  миру.
- Но ты можешь на меня рассчитывать, Колюшка,  я ведь много чего умею,-
 сказал Федяня. Можно сказать- всё.
Или почти всё, сделав паузу, закончил он.
Ем мало.  Что дашь-  грибков ли сушеных,  али  яблочек мочёных.
Пожую и лягу,  где  постелешь-  хоть на чердаке.
Да, а если есть проблемы какие, только скажи.
И Колька опрометчиво с ним поделился.
Мол, не даётся ему  география.
 Никак в голову не лезут материки и континенты.
А еще не вмещаются в сознании мысы, острова и моря с океанами.
Ага, понимаю, - почесал затылок федяня,  и достал из своего узелка коробочку.
Среди булавок, иголок, моточков серебристых ниток и разноцветных пуговичек
отыскал он заветную кнопочку.
Такой, только большего размера, обычно прикалывают к стене картинки.
Вот, - протянул он ее Кольке.- лучшее средство.
Всего то и дел- на стул положить.
 Будь что будет,- все еще не веря в чудеса, положил Колька ту кнопку на преподавательский стул..
От добра добра не ищут.
Географ неожиданно заболел, а на кнопку приземлился математик.
И не было печали- велел Кольке готовиться к районной олимпиаде.
Мало мне что ли кукольного театра и школьного хора,-
 пытался было возразить Колька.
а на физическую недавно кто ездил?!
Но его и слушать не стали.
-Ай- ай- ай! Промашка вышла.
 Старею что ль?-
 посетовал  Федяня, и глаза его  погрустнели ещё больше.-
Совсем квалификацию потерял!
Только  хлеб свой он ел не зря.
Дорожки, заносимые снегом, к утру были, обыкновенно, прочищенными,
 а по ночам позвякивали, падая с крыши, отросшие за день сосульки.
И ещё, он, наученный горьким опытом, хорошенько следил,
 чтоб, не дай бог, какая искорка из открытого печного поддувала на пол не  упала.
А сколь историй Кольке порассказал. Тьма!
Отшумели  Новогодние праздники. Пришла весна.
 Федяня сдержал- таки своё обещание, и  исчез. Бесследно.
Колька, успевший его полюбить, очень сильно и надолго  расстроился.
Неужели приснилось? Ах, как жаль!
Он и не знал, что в углу, под той самой вешалкой, лежит обыкновенная с виду картонная коробочка,
а в ней- пуговички, булавки с иголками,
и моточки серебряных ниток.
А нитки те, если их размотать и другой конец дать дорогому твоему сердцу человеку,
связывают крепче каната.