А я сижу и думаю о вечном

Ну вот опять в карманах денег нет,
А я сижу и думаю о вечном.
О том, что приготовить на обед,
И что ещё мы будем есть на вечер.

Заварки чайной ровно на два дня,
А сахар я уже не ем неделю.
Какие крохи — пенсия моя,
А может, жить и вовсе не умею.

И блистер опустел, таблеток нет,
Зато в сосудах бесится давленье.
Да, горек мой, как видимо, удел,
И я о нём пишу стихотворенье.

Вдруг вижу в новостях «крупционер»,
От слова «крупы», что-то, видно, с пищей.
Брал взятки он, за это погорел,
А из карманов вылетают тысчи!

Ну надо же, зачем он так с крупой?
Нам и самим теперь полезна гречка.
На вид такой холёный, молодой,
«Крупционер» попался-то на сечке.

Эх, дурачок, голодный, видно, брат,
Не кормят дома ни жена, ни тёща.
А у меня перловки килограмм,
Я б накормила пищей да попроще.

Оклад, и дорогой костюм, и чин,
Машины — три, и яхта, и бунгало!
Зачем же гречку спёр ты, гражданин?
Неужто устриц, право, не хватало?

А он, как рак краснющий из огня,
Глядит в глаза и тихо так вещает
«Икры полно, и устриц у меня,
Но гречки на гарнир всё ж не хватает».

Вот так всегда: и яхта есть, и джип,
Да не один, и дом, и три бунгало.
«Крупционер», ты только мне скажи,
Я гречки принесу тебе задаром.