Самосгорание

Не хочу уходить,
не хочу умирать,
я дурак.
не хочу, не хочу
погружаться в сознанье,
во мрак.
только жить, только жить,
подпирая твой холод плечом.
ни себе, ни другим,
ни любви, никому, ни при чем.
только жить, только жить
и на все наплевать, забывать.
(с) Иосиф Бродский

Я смотрю прямо в даль,
вижу, как падаю вниз,
полумрак, тишина,
в голове – пустота,
а на сердце – тоска.

Я устал,
мне пора отпустить человека,
которым я
не смог стать.

мне
пора
уходить.

Я не знаю,
сколько еще смогу вот так протянуть,
без сна.

Я хотел бы взглянуть
на себя
и увидеть, как минимум,
Человека.

Я не знаю,
как долго я жил во тьме,
но сейчас
я чувствую себя морально убитым.

Может волком стать,
отказаться от имени и семьи.
Может дуло к виску,
этот мир меня уже истязал.

Так в какую мне шкуру влезть,
чтобы снова вернуть себя?

Я – самый холодный декабрь,
мне еще нет двадцати,
но я уже себя продал.

Я мечтал улететь в космос
и стать самым лучшим поэтом,
а стал только
самым лучшим лжецом.

Я же так любил себе врать,
по утру повторяя:
«надо просто жить»,
хотя знал, что
никогда не смогу простить
человека,
который предал.

Я теперь полностью твой,
а ты – подлая сука.

Я брожу так уже несколько лет,
пытаясь найти то,
что давно утратил.

Я не знаю,
можно ли спустя такое количество времени
чувствовать что-то, кроме
хронической усталости
и подавленности.

Было бы хорошо – забыть,
продолжать жить,
не оглядываться назад.

И найти уже,
черт возьми,
то,
что так долго
пытался вернуть.

Этот холод внутри
стал мне хорошим другом.
вместо любви
я чувствую безграничную ярость.

Эти строчки о том,
как легко потерять себя.
и как трудно бывает забыть.

Ничего больше не жду.
Не хочу.
Ожидание – смерть,
а любовь ни к чему не приводит.
вот,
почему у меня
никогда не будет детей.

Я решил,
что буду всегда один,
ведь я все обращаю в пепел.
За спиной куча ненужного дерьма,
за прошлое должно быть стыдно.
но я так счастлив,
потому что мне повезло
любить тебя.

Бродский толкает в спину,
вторит:
«поэт…а синоним тебе – позор».
он писал,
воруя человеческие души.
«Письмо к стене» чувственнее
и теплее, чем
мое
дурацкое
слово
«люблю».

Я устал подбирать слова,
хочу просто жить.
Я пропил талант,
и все,
что осталось -
продать слова.

Я так и сделал.

Если увидишь меня на сцене,
прошу,
уходи.
Я тебя точно разочарую.
И теперь, я – никто.
Еще чуть-чуть,
и конец.

Считаю секунды до гибели.

В этом я виноват,
ведь я изначально знал:
самосгорание – мой удел.