Венера торопится на бал, 1-ая часть, 2-ая глава

                Глава 2      
                1
Итак, Сергей Петрович Небольсин –
знакомься, добрый мой читатель!
Средь будней пёстрых, праздничных картин,
что дарит нам Отец-Создатель,
я выбрала его простой портрет.
Быть может, то, что знаю много лет
Его семью, и, может, даже,
то, что мы встретились в пассаже
на днях, где антикварный магазин.
Он вдруг окликнул, так забавно:
«Кирсанова! Мой ангел славный!
Ужели ты?! И сколько лет и зим?!
Как Нина Павловна?! Жива ли?!
Что муж?! И внучку как назвали?!»
                2
В кафе царил изысканный декор.
И выпит пенный капучино,
и задушевный тёплый разговор
был нескончаем по причине –
всё вспоминалось бурно и светло:
и класс, и то особое тепло,
что память в нас запечатлела –
то, что в далёком детстве было.
И вот уж решено, что на Покров
мы все, большим семейством, дружно
к Небольсиным на званый ужин
нагрянем просто, без обиняков.
– И как же будем всем вам рады!
Ей-Ей! Ах, вот судьба-награда!
                3
Я ехала в Чертаново спеша,
решив вдруг все свои дилеммы.
Ведь, слава богу, я теперь нашла
героя для своей поэмы.
А в голове кружился разговор,
банальный, что бытует с давних пор:
«Как жизнь?! И что, и где, и как ты?!..
Семья, работа, просто факты».
Что больше он не курит «Ленинград»,
и жизнь наполнена рутиной,
но если б не душа-Марина,
то где б он был уж двадцать лет назад?!..
А в сердце так тепло щемило:
ведь это, как вчера всё было!
                4
И прошлое – великий исполин –
меня пленило вдруг, читатель!
Он был один, из тысячи один,
что был мне друг и был приятель.
Я помню, в классе, в тишине, порой
был увлечён какой-нибудь игрой
и слыл озорником несносным,
что дёргал всякий раз за косы.
И я, без промедления, в ответ
ему по голове с размаха
лепила книжкою для страха,
и, может, даже оставался след...
Но он, вдруг восклицал в сердцах мне: «О-о!!!
Кирсанова! Ты, что?! Опять – того?!..»
                5
А после расходились по домам,
(а жили мы в одном подъезде).
И позабыв обиды детских ран,
что были между нами прежде,
он нам рассказывал, где раньше жил,
и про границу, где отец служил,
и про пустынные равнины,
заставу, где семьёю жили.
Бывало догонял Серёгин брат –
вихрастый, рыженький  мальчишка –
и я, не скромничая слишком,
читала стих на театральный лад
или чертила сложный пируэт
на цыпочках, как-будто я – балет.
                6
Мальчишки хохотали от души,
а Оля Ветрова – подружка –
в ладоши громко хлопала свои
так весело и простодушно.
И вот, переглянувшись, прыснув, мы
бежали по дорожке в запуски,
качая сумочки-балетки.
Девчонки! Что возьмёшь – кокетки!
А тёплый ветер доносил слова,
чуть спутанные старым клёном,
но с интонацией знакомой:
«Девчонки! Думать головой пора –
ведь для страны советов так нужны
учителя, медсёстры и врачи!»
               
       (Продолжение следует)