О некоторых нюансах сотворения Евы

Когда Бог сотворил Адама и, притомившись от этого непростого действа, погрузился в Тишину, он вдруг узрел в нежно мерцающих глубинах тишины капельки рос Утренней Зари. Эти росы были ничем иным как слёзками Тишины.
Что с тобой, милая Тишина? - воспрошал Бог.
О, Всётворитель всего сущего, я плачу, потому что мне печально от того, что ты сотворил Адама таким бесконечно одиноким, от того, что ты сотворил его таким сиротинушкой казанским.  И от этого он будет теперь постоянно тосковать во мне. Он будет олицетворением горя лукового. Неужели ты не можешь сотворить для него ещё кого-нибудь, дабы прервать его больное одиночество.
Но глина-то вся закончилась, нежная моя Тишина, - отвечал Бог, -  Из чего я сотворю ему спутника дыханий, сотоварища в бытии, чтобы ему не было скучно и одиноко?
А Тишина в ответ на это, - Сотвори ему не сотоварища, но спутницу, сотвори её из слёз моих. Они чистые, янтарные и наполненные поющими мерцаниями обратной стороны Луны. И назови её Ева - прошептала Тишина, - В ней будет и Тайна, и прятанная Тишина, и фантастический блюз дыханий, который всегда будет струиться как шёпот колдовских цветов Эдема.
Бог удивлённо посмотрел на Тишину и воскликнул - Как же, как же я сам не догадался. Как же я не подумал о горьком одиночестве Адама. И торопливо начал сбирать росиночки слёз по всем глубинам Тишины.
К появлению пробужедённой Утренней Зари Ева была почти готова...
Тишина сразу же оглядела Еву и недовольно покачала головой - Бог, надо её сделать не просто живой, но обязательно волшебно изящной. Кудесной, чтобы она постоянно удивляла Адама своей непреходящей эксклюзивностью. Чтобы Адам, узрев её, мгновенно впадал в стонновосторженные волненья и, чтобы в нём при этом вся кровь в момент закипала, и чтобы в нём мгновенно выспевало неодолимое желание завладеть столь очаровательной красотой. Сделай для этого у ней на груди два холмика с пушащимися цветочками на вершинках. И бёдра, и ягодички изваяй попышнее да покруглее. Но так, чтобы все пышности всегда упруги и звонки. Пусть они будут вкусными и чудновоссиянными, и обязательно чтобы с манящими шёпотами Таинств Обратной Стороны Луны.
Бог призадумался и приступил долепливать плоть Евы... Долго он корпел. И наконец завершил своё магическое творчество. Утёр пот, градом выступивший на его семи пядей лбу (всё же тяжёлое это дело - ваять женщину) и показал своё творение Тишине. Тишина, глянув на новое творение Бога, аж взвизгнула от восторга. Потом, помолчав пару мгновений, добавила - Бог, можно я Еве ещё одно небольшое усовершенствование сделаю?
Бог улыбнулся и молча кивнул головой. - Но только одно усовершенствование и после этого я вдохну в неё жизнь.
Тишина сказала - Ладно. Я согласна. Только ты, Бог, обещай моё усовершенствование оставить без никаких изменений.
И Бог согласился.
Тишина подошла к полуфабрикату Евы и склонилась ниже её аппетитненького животика. Бог даже не видел что Тишина там творила. И лишь тогда, когда Тишина, довольная сама собой, отошла от Евы, он увидел у Евы ниже животика ужасающий изъян. Лицо его так скривилось, как словно он проглотил кислейший ломтик лимона, - Тишина, ты зачем сделала этот изъян Еве? Зачем покалечила столь нежное и столь конгруэнтное создание.
Тишина, счастливо ухмыльнувшись, ответила - Нет, это даже и не изъян, это самое волшебное что будет в Еве. Именно это волшебное и будет сводить Адама с ума. Ты же мне пообещал не исправлять после меня ничего. Так зачем же стало дело. Ну вдохни же, вдохни же поскорее в неё жизнь.
Бог печально хмыкнул и обречённо дунул в полуфабрикат Евы.
Ева стала медленно просыпаться... Просыпалась долго и очень капризно.
И когда наконец очнулась полностью, оглянула всё вокруг и - ни здравствуй, ни до свидания - побежала тут же к ближайшему зеркалу... И ну давай кривляться перед зерцалом зеркала... И ну давай строить всякие рожицы как кикимора какая-то болотная. И грудки свои потрогает, и задницей вильнёт как мартышечка, и глазками поморгает... И вдруг ни с того ни с сего рыдать.. Слёзы ручьями... Голосок такой недовольный... Бог и Тишина всполошенные от такого оборота дел бегом к ней - Что с тобой Евушка, что тебе не понравилось в себе. А Ева, сморщив свой бесконечно капризный носик, - Там, там, (показывая вниз животика), там у меня изъян ужасный. Как я с таким изъяном и к Адаму на глаза. И ещё пуще прежнего залилась горючими слезочками.
Тишина улыбнулась, нежно приобняла Еву и прошептала ей на ушко -
Милая моя, цветочная моя, вся соль твоя как раз таки в этом самом изъяне и есть. Я туда спрятала все поющие Тайны Обратной Стороны Луны. Правда и на грудки капнула чуть-чуть, и на ягодички, и в губы, и в глазки... Но именно в изъяне под животиком твоим основная , самая горячая, самая восхитительная порция Тайны. И, Адам узрев в твоих глазах искорочки капелек той Тайны, которые ты будешь мерцать моими слёзками, завсегда будет ввергаться в смятения, завсегда будет устремляться к познанию твоей Тайны.
Ева похлопала, похлопала своими коровьими ресницами, слёзки свои осушила и, махнув рукой, прошептала - Ну и ладно, пойду к Адаму и с изъяном. Затем оторвала листочек с дерева фиговой дули, прилепила этот листочек ниже своего животика и побежала к Адаму.
Бог и Тишина, довольные, переглянулись и засмеялись весело и озорно.
Ну ты удружила Тишинка нашему Адамчику, ну ты удружила... Ох Адамчик и намается с такой изъянной Евушкой. На что Тишина отвечала - Пусть, пусть... Пусть ему оболтусу жизнь малиной не кажется. Пусть он всё время будет озабочен этим изъяном Евы. Он отныне только через этот Евин "изъян" и обрящется... По-другому ему жизнь будет не жизнь.
А Ева уже ворковала возле Адама. Адам же изумленно слушал щебетунью Еву и ладошками робко так прикрывал свой ни с того ни с сего запылавший пах)))))))))))))
/Альбатрос/