Пропустите меня в шестидесятые

Сердце порезано в клочья.
Взорвется вот-вот голова.
Ежесекундно днем и ночью
гремят, звенят,
бьют в поддых слова.

Из слов мостится дорога
туда, в прошлый век.
Из шестидесятых я родом,
а здесь – чужой человек.
А здесь и сейчас – пожить  бы!
Ведь кажется – есть всё.
Корыто мое не разбито,
разбито в кровь лицо
и сердце порезано в клочья.
Долой многоточья!

Один за другим из сердца
вынимаю ножи
и в дартс мечу –
держи!
Вопиющая дерзость –
вынимать ножи из сердца
и метать их в сердце дартса,
и мазать! Снова мимо!
Бездарность!
И днем и ночью мостить обратно дорогу,
в шестидесятые, слово к слову.
Грызя тревогу, разбивая голову,
стиснув зубы.
Я не из третьего тысячелетия,
я оттуда.
В шестидесятых моя жизнь и сила,
все, что мне мило,
накрыло взрывом,
перекосило,
раздробило.

А с виду все чинно –
приличный мужчина,
жена, работа, образование,
умеренные физические нагрузки,
и регуляное трехразовое питание,
от которого спазмы в сердце.

Поверьте!
Весь этот эстетствующий истеблишмент,
голосующий за и против,
тошнотворен, рвотен.
С упоением обсужающий
или с безразличием наблюдающий
битву близнецов от политики –
к черту остатки этики! –
безумного хама и одержимой психопатки.
Ребятки, не играйте сами с собой в прятки.
Оба гладиатора абсолютно одинаково
Неадекватны и опасны
для мира. Для Жизни.
Для всего, что прекрасно,
мило, свежо, добро и ясно.
Искать между ними разницу
Как можно всерьёз?
Дурацкий вопрос.
Надрать бы обоим задницы.

А потому – пропустите меня
в шестидесятые. Я родом оттуда.
Хочу чуда. И шепчут разбитые губы,
невидимые ни жене, ни коллегам, ни друзьям по клубу:
Пустите меня в шестидесятые.