Везёт, кто умеет!

Все смешные истории, связанные с моей подругой, происходили чаще
всего в кафе. Ни одного случая без смеха не вспомнить. Наша Зюзя умела
создать комичные и нескучные ситуации.
               
  В нашей компании, состоящей из меня, Зюзи и Наташки мне первой
довелось отмечать своё совершеннолетие. Зюзя посоветовала пойти в
кафе. Ну, то самое, что у Пороховой башни в Старой Риге. С её слов,
она там уже побывала и очень хвалила. Мы с Наташей согласились.
Денег у меня было в обрез, но хватало на три порции салатика и
три чашечки кофе с рюмкой нашего фирменного Рижского бальзама.

  Утопая в ароматах кофе мы долго ждали официантку. Но обслуживать
нас не спешили. В те времена перед посетителями не очень суетились,
особенно перед такими важными гостями, как мы. Не спеша, принесли
нам тарелочки, вилочки, рюмочки. Красиво, необычно. Через какое-то
время принесли и салатик. Заглянув в салатницу, Зюзя осталась
довольна:
- Ого! Как много! - воскликнула она и давай большой салатной ложкой
с аппетитом уминать за обе щёки салатик, не реагируя на наши просьбы
хоть немного подождать, когда и нас обслужат. Мы голодные глядели
на неё, глотали слюнки, терпеливо ожидая своих порций. Салатики нам
не принесли. Догадываетесь, кто съел все три порции? И кто нагло
изображал недоумение, вытирая свою "невинную" физиономию обильным
количеством салфеток и пряча хитрые глазки? Выпив кофе с бальзамом
за моё здоровье, мы с Наташкой подобрели, и Зюзя была прощена.
Она же не специально. Молодец! А нам урок: "Среди товарищей коробочкой
не щёлкай!"

  Когда мы с Наташей уже работали на заводе и могли позволить себе
устроить "праздник живота", подруга иногда составляла нам компанию,
но при этом, уверяя нас, что абсолютно сыта, никогда ничего себе не
брала. Мы же, проголодавшись, набирали целые подносы. Но насытившись
уже одной солянкой, на всё остальное уже и смотреть не могли.
И тут наша "сытая" Зюзя с завидным аппетитом набрасывалась на еду.   
Мы только смеялись. Нам почему-то это казалось смешным. Причем смеялись
над собой. Кроме того, ведь она действительно ни о чём не просила, но:
- Не пропадать же добру! Опять нам с Наташкой урок: не надо набирать
еды больше, чем можешь съесть!" Зюзя нас пыталась учить уму разуму.

  Однажды в кафе нам принесли заказ. Зюзя, даже не попробовав, тут же
пошла к директору "права качать", что, мол, продукт не первой свежести.
С этого ритуала обычно начинались все наши, совместные с ней застолья.
Вернулась Зюзя с "испорченным" салатом и огромным горячим бутербродом
В качестве морального и материального возмещения.
Умяла его и принялась за салатик. Официантка ехидно заметила:
«Вы же возмущались, что салат испорченный? Не отравитесь?»
«Не пропадать же добру! - отвечала Зюзя, даже не покраснев. Умела
постоять за свои интересы. Но такому не научишься. Это уже генетика.

  Она сейчас уже так не делает. Повзрослела. Мы, правда, совсем
уже редко видимся и не ходим в кафе. Но как-то встретились случайно
в городе. "Пойдём, перекусим, выпьем кофе,- предложила я. И услыхала
знакомое:"Пойдём, только я уже завтракала и кофе три раза пила.
Знакомая песня. Почти всё, как и раньше. Я ела, пила, а она смотрела,
делая вид, что ей ничего не хочется. А потом достала из сумки сырок
глазированный и быстро съела его, давясь, как голодная кошка.

  Особенно Зюзе тяжело было в санатории. Она не желала тратиться на
обеды, завтраки и ужины, если они не входили в стоимость путёвки.
Экономила на своём здоровье, питаясь соком и печеньем. Это уже было
не смешно. Обессиленная голодом, она не в состоянии была посещать
лечебные процедуры. Узнав причину, врач так и написал большими буквами
на её санаторной карте "НЕ ЕСТ", чем оставил у Зюзи самые тягостные
воспоминания об этом санатории. И, вот, что странно, подруга была
добрым человеком, не бедная и экономила только на себе. 

  Однажды ей посчастливилось попасть в такой санаторий, где питание было
обильным и бесплатным. Но ситуация, отнюдь, складывалась не лучше.
Всё съесть она никак не могла, а оставить недоеденное жалко - вдруг
потом захочется. Остатки еды таскались в номер, где портились, ведь
стояло лето, а потом выбрасывались. Но неизменным оставался девиз:
- Не пропадать же добру!