Чудеса-часы

Памяти бабушки. Clock-the-Miracles.

...А для Сэма на берегу вечер переходил в ночь.
«Властелин колец»


Мои часы остановились. Смотри-ка, а я даже как будто и не заметил.
Странно я всё-таки в последнее время живу — повсюду только одни часы.
В окне часы, во всех комнатах, часы на кровати... на всех кроватях, в шкафу, часы на буфете,
На любом табурете, на руке часы. И в кармане.
В фокусе световой полосы —

Тёмно-синие часы разлуки. Портьеры. Часы свиданья.
А ещё есть вот эти часы, другие, но их я берегу — никогда на них не смотрю.
Только в памятные даты, когда всё равно не охота ни на что больше смотреть. Но тогда их сиянье
(Циферблат из золота, серебра, всяких металлов... Стёкол. Праздничный хрусталь...) даёт фору календарю.

Боковой проход к алтарю. Вроде бы даже странно... Часы повсюду, а вот ни одни не предупредили.
Не разбудили вовремя, не зазвонили. Не догадались. Перестали тикать — ну так и что?
Вы как будто гостили у нас... Мы не очень себе хозяева: рассказали. Не встретили, не проводили.
То, что вы подарили нам, потерялось. Не судите нас. Что уж там... Молодо-зелено. Желтым-желто.

Вот на этих часах гроза. И пускай те часы для дня, но в грозу они отражаются в окнах немного.
Тут были часы на зеркале, но сейчас их не видно — ткани. Не видно и в этом. Потерялись часы в зеркалах.
В общем, что я плету, всё понятно: часы — пустяк, на руке они и не нужны. Напрямик и без них дорога.
Кабы компас, ладно ещё. Что такое часы, в конце-концов? Вздор. Темнота в углах.

В небе часы-Луна. Вздох не измерить минутами. Он бесконечно долог.
Только мечту, лучезарную свежесть улыбки способен вернуть чуть блеснувший впотьмах циферблат.
Лёгкую горечь чувств неожиданно бросив в глаза наши тёмные с празднично убранных полок,
Горечь о том, что не подлежит возврату до времени. Что не придёт назад.

Выйдет иной расклад, мы помчимся в другой поход, будет новая ветвь под светом,
Чтоб оттенять вам пути-дороги по возможности в жаркий день, так, чтоб было легко идти.
В грёзах утра, любви и снов, чтобы вы не продрогли, часы остановят летом.
Может быть кто-то, кто чуть-чуть внимательней. Тот, кто завёл их вам. Может быть, вам по пути.

Будет и мгла светла и прекрасной даль, будут памятны ваши полдни.
Мало-помалу привыкнув к течению вечного, вы вдруг поймёте, что вот-вот начнёте жить.
Ваша дорога — жить на пороге тайн... вы простите, что так получилось, что вы погостили у нас недолго.
Может, хоть вы подольше когда-нибудь разрешите у вас погостить.

Всё понимает пол. Мы его подмели. Но туда по нему не ходят.
Всё понимают стены, но их безответна и плотна твердь, и в пустотах мечты не спят.
Может быть, тот, внимательный, тот, кто пошёл, к вашей радости, с вами... и тот, кто часы заводит,
Скажет в одной из бесед ваших: «Всё начинает вовсе не циферблат».

Часы показывают грозу, часы показывают темноту, часы показывают снег.
Эта папка для поздравлений уже молчит. Может быть, она и не играла-то никогда.
Проживи девяносто лет. На столе циферблат часов приближает твой приходящий век,
Век, в который люди лежат в забытьи как будто, и уже не приходят гостить сюда.

Но в небе дневной поток подожжёт солнце новых чувств, разольёт предрешённость встречи.
Время бездушных сомнений потушит луной и звёздами в небе ночной поток.
Память наполнит приятным молчанием дни и пленитльной радостью сказочно-тихий вечер,
Нежную ночь — мечтами о вечном рожденье, а золотом утренних снов — восток.

Незавершённый день принесёт логический мир всем твоим дорогам.
В призрачной дымке сердце начнёт в предвкушенье томительно биться, почуяв вдруг благотворный дым.
Он остановит вмиг, унесёт, как речная прохлада — зной, неотвратную поступь рока,
Вмиг подобрав ключи к воскресенью и всем оправданьям твоим.

Утро и новая жизнь, взявшись за руки, снова пойдут в хороводе.
Грусть пеленою молочных туманов растает, в прекрасном прозренье узришь ты волшебный лес.
Шёпот в ветвях дерев влажной дымкой пленит навсегда. В это утро любовь заводит
В шелесте листьев часы без делений и стрелок — часы чудес.