Экстравагантные женщины России

Ида Рубинштейн


  Мерцающие Ваши имена,
Скрывает часто пелена сырая,
Моя мольба в костер обращена,
Испепеляется, не догорая.

Илья Зданевич


Как «день без хлеба»- Муза декаданса!
«Нездешняя сомнамбула», сильфида…
Ты подарила деньги – миру танца!
Ты заколдована и бестелесна- ИДА!

И руки, словно ветви у березы…
И ореол волос , как сноп пожара.
Портрет твой вызывал одни лишь слезы.
Твой эпатаж- звучащая гитара!

Надрывно, с вызовом она дрожала.
Звучало тихо «Болеро Равеля».
Ты на столе игриво соблазняла..
А твой портрет на сводах Сан- Шапеля!

Она осталась стильной до конца!
Стравинский и Кокто ей поклонялись.
Семь покрывал ее волос касались,
Сползая с удлиненного лица!


***

 Зинаида Гиппиус- критик, прозаик, поэт!

Не ведаю восстать, иль покориться?
Нет смелости ни умереть , ни жить.
Мне близок Бог, но не могу молиться.,
Хочу любить и не могу любить.

Я к солнцу, к солнцу руки простираю,
И вижу полог белых облаков.
Мне кажется, что истину я знаю,
Я только для нее не знаю слов.

Зинаида Гиппиус. http://www.stihi.ru/2016/11/28/11604

Ты в белом, как  невеста декаданса.
Другого цвета не терпела кожа.
А сзади крылья… В низком реверансе
На птицу Сирин ты была похожа.

Перевивала лоб атласной лентой,
Средь золота волос блистала брошка.
Сердца сжигала- все без сантиментов…
И стильно называла даже КОШШШКУ!

Ты Брюсова шокировала нишей.
Тебя увидев полуобнаженной,
Забыл « Шедевры», стал чуть – чуть потише,
И потерял себя в тебя влюбленный.

И лестница твоя вела на небо.
«Любовь и смерть» -две вещи интересны.
Осталась Чистой без любви и хлеба.
Вершине страсти не нашлось здесь места.

Пыталась  разузнать, в какие дали,
Душа уносится у смертных женщин?
Ты знала многое об Ювенале,
Но мало о земном из пошлых трещин.

Ни дня не провела вдали от мужа.
На гроб его тебя потом положат…
Лишь только белое терпела кожа.
Вам не страшны уже ни страсть, ни стужа…


***


 Прима-балерина Мариинского театра -Анна Павлова,


http://www.stihi.ru/2016/08/31/10438


Умирающий лебедь


Прожектор, лебедь плавно выплывает,
И музыка Сен-Санса,полустон…
На сцене Анна, зал вдруг замирает,
В кулисе Фокин отрешен.

Он сам не знал, что из его попытки,
Концертный номер, будто бы пустяк.
Зал будто замер, ни одной улыбки,
Внимают музыке,а это добрый знак.

И руки девичьи, они сплелись с крылами,
И взмахи трепетны, тот лебедь обречен…
Истома, близость смерти перед нами,
Иль кто-нибудь прощен?

И каждый раз, уже почти столетье,
Мы смотрим танец, чуть прикрыв глаза,
Плисецкой руки…всеисчезновенье…
Уланова… минует нас гроза.


***


Анна Ахматова


 Земфира де Верджилис, фото.


http://www.stihi.ru/2016/11/28/11550


Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей -
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука - а сколько там
Неповинных жизней кончается...

Анна Ахматова.
Поэма "Реквием", 1938 г.

 Ты здесь так хороша,
И твой взгляд без кокетства,
Знаменитая шаль
Овевает твой стан,.

И змеиная гибкость
В изгибах прелестных,
И весь облик
Неслышно поет, как орган.

Твоя милая челка,
Как всегда безупречна,
Ты одета со вкусом
Пари от «кутюр».

И такую красу
Отдала ты беспечно,
Что б купить тот билет
В дорогой Петербург.

Мужа нет, ты одна,
Одинока, прекрасна,
И другого такого
Не встретишь ты вновь…

Он романтиком был,
Очень нежным и страстным,
Но и гордым он был,
И писал про любовь.

И осталось тебе,
И подруженьке Ольге,
Только тихо шептать:
«Сероглазый король»

Вы , как две статуэтки,
С изяществом тонким
Станцевали ту жизнь ,
Как игрок в карамболь.