В конце тоннеля вижу свет

Закрываю глаза... как изменчиво время, 
Круг замкнётся, знакомлюсь с одиночеством один,
Заставляют глаза на мгновенье ослепнуть,
Небо августа звёздами чертит штрихи.

Неизбывной из сердца печали,
Уносятся к небу звуки, и звучит мотив,
Всё это до поры и в прахе тленном,
А небо это вечность и покой.

Хранитель земли и лесов беспредельных,
Сурово на рейде молчат корабли,
Засверкают алмазные искры весёлой,
И чистой эльфийской любви.

Я в неоновый рассвет встану,
На край золотистого облака,
Чтоб в безмолвии снять всех течений реки,
И вольное тело своё обрести.

На сцене лунно-голубой не жажду воздаяния по вере,
живу, дышу, люблю, я не одинок.
Кроны, листья, стволы, корни, дни ноября,
все года поставляют в столетие лун, и зовут.

Будто сами грачи, обречённые верить в антарктический смог,
За серость вымокшей округи, за грязь просёлочных дорог,
Ночь укроет нас дымчатым флёром, а потом день пройдёт в суете,
Между нами не годы – века, разделяет нас времени мутный поток.

А я ухожу, что бы заново жить, и будет мне прощён мой грех кровавый,
В конце тоннеля вижу свет, зыбкий скользящий свет,
Призрачный чёрный свет в тоннели жуткой ночи,
И на входе встречает товарищ ад и товарищ  угар.