Исповедь чернильницы

Давно покрыты зеленью бока
И сроки службы вышли без возврата.
Теперь меня коснется лишь рука
Смотрителя музейных экспонатов.

Устройся поудобнее мой друг,
Себя уютно пледом согревая.
Сегодня зимний вечер станет вдруг
Как сказка, как история живая.

Отлит из бронзы много лет назад.
Кузнец, в литье фигурном знатный дока,
Я думаю - отлить меня был рад.
В гимназии служил я, на уроках.

Ты улыбаешься - ну как я мог служить?
Чернильница! Но ты меня послушай.
В себе чернила бережно хранить
Поверь, не знаю службы в мире лучшей.

Мой гимназист был редкий шалопай.
В его тетради вечно были кляксы.
Чернила наливал он через край
И я с годами стал чернее ваксы.

С улыбкой вспоминаю иногда,
Писали мы стихи и эпиграммы.
А при свечах, так было в те года,
Писали о любви к прелестной даме.

Но видно такова моя судьба,
Не пожелал хозяин быть поэтом.
О том не пожалею никогда,
Одел юнец к мундиру эполеты.

Мы повидали всё - Сибирь, Кавказ.
И редкими, спокойным ночами,
Мой юный офицер писал о нас.
Сестре и самой лучшей в мире маме.

Прошли года, старел мой человек,
А я тускнел и высыхал от скуки.
В конторке скромно встретил новый век,
Пылился, ждал когда родятся внуки.

Мой новый век кружил своей игрой:
Стрельба вокруг, ночные переезды.
Я замерзал семнадцатой зимой,
Оставленный с игрушками в подъезде.

Меня нашла бездомная шпана.
Об этом вспоминаю в горьким смехе,
Такая вся была тогда страна:
Мной разбивали грецкие орехи.

Потом меня забрали в комсомол,
Немного я служил при управдоме.
Война, разруха - это всё прошел,
Пока не очутился в этом доме.

Давно покрыты зеленью бока.
В хранилище музейных экспонатов
Чернильницу, прошедшего века
Найдете вы всегда в отделе пятом.