Давыдов

С Денисом Васильевичем Давыдовым я общаюсь в Военной галерее 1812 года в Зимнем дворце.
 И не только с ним.
Обязательно улыбнусь добрейшему генералу Инзову, который молодому Пушкину в южной ссылке был отцом родным.
С уважением выделю взглядом из ряда позолоченных рам портрет  Сергея Волконского.
Когда-то на месте этого портрета довольно долго зияла  пустота - Николай I повелел снять мятежника со стены после декабрьских событий.
Но история все расставляет по местам: портрет вернулся на законное место.
Иду дальше.
Знакомых у меня здесь много.
Большинство из них имеет отношение к Пушкину.
Узнаю на портрете отважного  Николая Николаевича Раевского, отца Марии Волконской. С любопытством поглядываю на портрет генерала Ермолая Керна, нелюбимого супруга  Анны Петровны - «гения чистой красоты».
А вот на портрете красавец Михаил Семенович Воронцов. Да-да, тот самый «полу-милорд, полу-купец», которого ненавидел Пушкин, и о котором мы уже сто лет судим по едкой эпиграмме:
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.

Ах, как зло!  Думаю, не без причин. Шерше ля фам…
 Темпераментный поэт был без ума от Елизаветы Ксаверьевны Воронцовой, а её муж, генерал-губернатор Новороссийского края, вряд ли хотел быть рогоносцем. Вот и делал он поэту мелкие пакости: то на саранчу пошлет, то еще что-нибудь унизительное выдумает.
Но мнение поэта предвзято. О Михаиле Семёновиче остались хорошие воспоминания. Он верно служил России – был доблестным воином  и мудрым государственным деятелем.
В Александро-Невской лавре над могилой Ломоносова возвышается беломраморный памятник, сооруженный частным лицом -  канцлером Михаилом Илларионовичем Воронцовым.

У Екатерины ll денег на молодых любовников хватало, а на памятник гению мировой науки – нет.
 Вот тут Екатерина ll дала маху: не поняла значения вклада Ломоносова в мировую науку.  Ей бы оценить Михайлу Васильевича по достоинству, поддержать в научных трудах, прославить. Глядишь, и сама к его славе примазалась бы и стала еще более «великой».  Не доглядела матушка-императрица,  опростоволосилась.
В начале 19 века внучатый племянник М.И. Воронцова  Михаил этот памятник отреставрировал. Сейчас он в хорошем состоянии.
 Спасибо, Михаил Семёнович!

Портреты, портреты…
А это кто?
 Ба, Аракчеев! 
Он-то как затесался среди участников сражений с Наполеоном? Не воевал же!
Ясно, по знакомству.
С Александром I , который тоже в атаку не ходил, «ура» не кричал, а в галерее висит на самом почётном месте.
Да ещё прозывается освободителем.
Ладно, пусть висят, народ разберется…


Впрочем, я увлеклась.
Вернусь к портрету Дениса  Давыдова  кисти английского художника Джорджа Доу.
Все портреты в Галерее 1812 года написаны им одним и за очень короткий срок. И какие портреты - не халтура на скорую руку!
332 портрета боевых генералов!
 Были, конечно, помощники, которые выписывали пуговицы, эполеты, награды. Но лица - лица писал сам Доу, стараясь передать не только внешнее сходство, но и характер героя.
Генерал Давыдов на портрете горяч и отважен. Белая прядь средь черных кудрей бросает романтический отсвет на предводителя лихих гусар.
Люблю стихи Дениса Васильевича. А еще больше люблю романсы, которые звучат в фильме «Эскадрон гусар летучих». Их великолепно исполняет Александр Хочинский, светлая ему память.
 И Андрея Ростоцкого, сыгравшего Дениса Давыдова, я тоже с болью в сердце поминаю добрым словом.
Как хорош Давыдов на экране!
После таких фильмов начинаешь искренне любить тех, кого дотоле просто уважал и почитал. А потом и стихи приходят…