Белла. Счастье

Тот вечер. Когда Белла Ахмадулина читала свои стихи.

Всего-то, купить билет и прийти.

Я сидела в переполненном зале, концерт должен был вот-вот начаться. Передо мной сидели супруги, родители одной девочки из нашего класса. Они переговаривались  достаточно громко, чтобы я могла невольно их слышать. Зал гудел, казалось, повторяя их слова.

Они обсуждали личную жизнь Беллы, то, какая она «не комильфо», скажем так, повторять не хочу те городские сплетни, которые они озвучивали, общий смысл был  — вот они, как и весь зал порядочных людей — хорошие, а она — просто предел непристойности. Сидели и ставили на ней печати, навешивали гнусные ярлыки.
Милая ситуация, для города — приезд Беллы и ее концерт был событием, но таким событием, которое не одобряли важные лица города, и о котором сплетничали секретарши, а в действительности — эти надменные невежды просто самоутверждались, никогда в себе не уверенные, низкие клеветники.

 
У меня возник огромный протест. Разве так можно! Зачем приходить на концерт великой поэтессы с таким отношением к ней же! Как это жестоко! Да как они смеют!

Однако, время шло, свет в зале сменился светом на сцене, и на сцену вышла Белла.

Она была в черном, шелк и бархат, бледное запрокинутое лицо, похожа на мальчика-пажа, на рыцаря, голос как поток серебра, чистый голос серебряного родника в желто-мутной атмосфере зала.

Она пришла со своими дарами — дарить, одарять, поднимать, восстанавливать, вселять веру в себя и в жизнь, говорить о красоте жизни.

И еще она пришла бороться с тем, что можно назвать «мещанством», открыть его, осветить, рассмотреть, увидеть, размежеваться, уйти оттуда с достоинством королевы, вывести оттуда те души, которые томятся там и уже вместе вернуться к подлинному.

В сущности, она говорила только о Боге.

О Боге и о Поэзии.

Это если в двух словах.

Это было и дар, и противостояние рыцаря.

Я больше не обращала внимания ни на зал, ни на своих соседей. Враждебный и издевательский настрой зала больше не имел значения.

Имело значение запрокинутое бледное лицо, серебряный голос и поэзия.

Белла читала, как очищала.

Читала, как сражалась.

Как отмаливала.

Миловала.


Читала, как восстанавливала истину, любовь и красоту.
 

Сейчас мне кажется, что так вести себя мог только ангел.

Был и эпатаж — она эпатировала благопристойную публику, не знавшую за собой никакого греха, исключительно положительно «статусную». Она открывала свои уязвимости, свои раны, то, что они никогда не делали, что им было непонятно совершенно, она была для них «слишком личная», слишком «чересчур», точное слово.

Это был тот случай, когда «глаголом жги сердца людей». Она их жгла. Как ангел.

Зала больше не было. Он потерял свой вес, плотность, снобизм.

Осталась легкость пространства, легкость человеческих душ. Чистота пространства поэзии.

Когда концерт закончился, зал поднялся, весь, аплодировали стоя.

Та пара тоже. Та дама сказала о Белле: «...Очень индивидуальная, очень своеобразная».

Словно о гигиенических пакетах. Словно о вещи.

Мне было их жалко. Но все это было уже не важно.

Я пошла за кулисы к Белле.

Я ее видела, разговаривала с ней, благодарила ее. Она мне кое-что сказала важное. Очень важное. Об этом здесь я не буду говорить, пусть это останется навсегда со мной.

Поэзия.

Это я про счастье.

Счастьем было видеть поэта, слушать поэта, быть в великолепной атмосфере чистой поэзии.

Счастье — это поэзия.

Для меня это так. Больше всех изысков кухни, пирожков-салатиков, одежек-платюшек, техники и "матчасти", что само по себе неплохо конечно, но несравнимо с очарованием поэзии. Больше всех вечеринок, званых обедов, светских бесед, понтов и гламура. Больше много чего.

Поэзия — это счастье.

Чувство Бога — это счастье.

Чувство жизни — это счастье.

И даже если эта поэзия не смешная, не веселая, не забавно-остроумная — это все равно большее счастье, чем мутный мещанский мирок "статуса", осуждения и вечной, глубоко спрятанной беспросветной скуки.

...Значит, это было 16 февраля... тогда я впервые была счастлива, свидетельствуя Поэзию.

Поэзия — счастье.

Надеюсь, Белла на Небесах, которые полны поэзией и любовью, и радостью Великого Творца.