Зарисовки из детства

Посвящается всем фронтовикам.            

Мне повезло – я рос среди героев
С войны вернувшихся, в далёком сорок пятом,
Вестью ликующей, цветущей, - весне вровень,
Сиренью пахнувшей, для томных женских взглядов.

Они не хвастались о боевых заслугах
И не кичились выпятив награды, -
Озорников поставив дерзких в угол:
На этом их провинности загладив.

Случалось, - нашкодившего порой
Меня, ругая с лёгкой укоризной,
Насмешливо роняли в след – «Герой!»
За глупость очевидного сюрприза.

Пусть ордена с медалями войны
Пылились в дальних ящиках комодов,
Но шрамы и увечья тел своих
Пожизненно носили для народа.

Я различал их говор издали,
Не видя поступь свойственной осанке,
Когда в сознанье как-то забрели
Догадки смутные о бытовой изнанке.

Бывало, - словно пропадало что-то:
Был голос возле, но спеша скорей,
Вдруг превращался в шорохи и шёпот
Едва сквозивший в слух из-за дверей.

А через час, косынку чуть поправив,
Хозяйка фартук надевая на ходу,
Тихонько пела, против свойских правил,
Что муж с дружками водочки махнул.

О Сталине не заводили речи.
Молча просматривая новости в газетах,
Где каждый был заботой обеспечен,
Вплоть до исписанного общего клозета.

В глазах усталых два комка печали:
Но жизнь шагала, – то около, то рядом.
Кого-то возвеличив – назначали
И как всегда переборщив изрядно.

Всё как всегда: - указы и депеши,
Ограничения, - но не ввиду перил –
И по привычке, вновь народ опешил,
Что, новый их хозяин натворил.

Достав неспешно самосад или махорку,
Скрутив цигарку или козью ножку,
Дымя, рядили, что не будет проку,
А если будет, то совсем немножко.

Раны давали знать: - тревожили, болели.
Всё чаще креп встречался, чем вуали.
«Ур-а-а-а!!!» - кричавшие, теперь стонали еле -еле...
Герои тихо отходили, умирали.

Я в первый раз узрел в лицах мужских
Не слёзы. Нет.
        Боль, по душе ушедшей
Сердца сжимающую и серебря виски
Скорбью утраты.
          Как отступление.
                Не меньше.

И над могилою произнесёт сестра,
В роду оставшись на положенье старшей:
«Такие сразу попадают в рай,
Поскольку ад ему уже не страшен!»