Возвращение

Дорога по желтеющей степи
Змеится серой лентой меж холмами.
Телега ветхая размеренно скрипит,
Возница сонно чмокает губами.
Копыта вязнут в пыль, словно в сугроб.
От хомута и сбруи пахнет кислым.
И селезёнка ёкает взахлёб
У клячи заморённой в брюхе вислом.
В белёсом небе коршуны кружат,
Выцеливая с высоты добычу,
Как до войны, как сотни лет назад
И предстают картиною привычной.
В телеге два пораненных бойца
В деревню возвращаются родную,
Чтоб матерей у ветхого крыльца
Обнять и с ними слиться в поцелуе.
Засунут под ремень у одного
Пустой рукав солдатской гимнастёрки.
В штанине у другого–ничего.
Вместо ноги лишь костыли–подпорки.
Исправно самокрутками смоля,
Попутчики гутарят меж собою,
Взирая на пшеничные поля,
Застывшие от тяжести и зноя.
                – Теперь, наверно, наши девки, брат,
Как прежде под ракитой у обрыва,
С нами встречать рассвет не захотят,
Найдут себе здоровых и красивых.
                – Пожалуй, так,- цигарку погасив,
Ему ответил собеседник мрачно, –
С обрубком ты не больно-то красив.
И я с культёю выгляжу невзрачно.
                – Послушать, так несчастней вас и нет –
Встрял в разговор с укорами возница, –
Живые? Радуйтесь! Ведь вам по двадцать лет.
Другим непофартило возвратиться.
Подружки ваши вас два года ждут.
И встрече несказанно будут рады.
А нет, другие мигом отобьют.
Их подросло, что вишен в палисаде.
В деревне не осталось мужиков,
Молодок два десятка овдовело.
Прибавилось зато голодных ртов,
Отцами стать для них – святое дело!
Как видно, подбодрил он бедолаг.
И в души их, видать вселил надежду.
Сам, как–то сник… И лошадёнки шаг
Казаться стал замедленней, чем прежде.
Возница вожжи шевельнул слегка
И усмехнулся криво над собою,
А по небритым сморщенным щекам
Катились слёзы тёмной бороздою.