Казённый дом

Дом. Казенный, но еще не публичный. Про такие говорят «смотреть можно, руками трогать – ни-ни». Высокие, очень высокие потолки, скрывающие истинные размеры люстр, пышности и вульгарности которых позавидовали бы даже театральные лампочки.

Обилие света, пространства, воздуха с едва уловимым запахом пыли. Деревянные массивные лестницы на удивление с нескрепящими ступенями. И они. Дамы, дорого или простенько одетые; яркие, кричащие, сочные или едва заметные таящиеся по углам; городские с улыбкой оправдывающегося человека, мол, это временно, это сейчас я ЗДЕСЬ, но я ведь не такая, совсем скоро я достанусь одному-единственному, или покорные и робкие провинциалки из разных деревень и сёл.

Посетителей немного. Иностранные гости – редкая удача. Хозяйка дома рада каждому визиту в ее обитель. Она с услужливой улыбкой немного неуклюже приветствует каждого зашедшего, торопясь, пытаясь уловить вкусы и предпочтения гостя, ведет его из залы в залу, как заискивающий гид то расхваливает «товар», то, поймав гримасу мимолетно насупленных бровей посетителя, оправдывается, указывая на очевидные недостатки недавно расхваленной дамы и торопливо переводит разговор на другую.

Сюда редко привозят новеньких. Еще реже какой-нибудь неразборчивый гость, поддавшись сладким и обильным речам хранительницы, увезет с собой одну из дам. Новеньких, как и принято ожидать, не любят. Новеньким отдают лучшие места, убирая с насиженных, конечно, законных мест дам, что задержались в доме неприлично долго, при том не пользующихся популярностью у гостей, забирая тем самым у них последнюю надежду уехать с одним из посетителей.

Но таковы законы картинной галереи. Здесь нет столичных Шишкина, Врубеля, Айвазовского; нет и заморских Тициана, Рафаэля... Здесь только малоизвестные портреты в пышных рамках, кричащие натюрморты с цветами в простой деревянной окантовке или же пейзажи забытых богом и неизвестных людям мест. Однако и в этих картинах есть не только своя романтика, но и душа. Душа уездного творца. А сколько принято платить и насколько громко принято восторгаться кусочками души творца – дело сугубо государственное, мы про такое «ни-ни».