Пушкин и Крылов

      Пушкин и Крылов.  Такие разные, несоизмеримые.  Повеса, дуэлянт, бабник и скромный пикник-затворник, полный, медлительный,  порою неуклюжий.  . . Одному подавай  шампанское с рябчиками,  другому молочко парное,  да блинчики со сметаной.  . .
   И вместе с тем близкие в том главном, что является в поэте самым существенным, - в народности.
   Пушкин любил Крылова. Высоко ценил его дарование.  Считал "писателем национальным и народным".
   А Крылов, расхвалив "Руслана и Людмилу" как произведение, проникнутое духом народности, отрицательно отнесся к "Борису Годунову".
   Вяземский рассказывает по этому поводу:
   «Пушкин впервые читал "Бориса Годунова" у Алексея Перовского. В числе слушателей был и Крылов. Пушкин подходит к нему и добродушно смеясь, говорит:
   -  Признайтесь,  Иван Андреевич, что моя трагедия вам не нравится и на глаза ваши не хороша?
   -  Почему же не хороша, - отвечает он.  -  А вот что я вам расскажу,  сударь: проповедник восхвалял божий мир и говорил, что все как создано,  то лучше созданным быть не может. После проповеди подходит к нему горбатый с двумя горбами спереди и сзади: не грешно ли вам, пеняет он ему, в присутствии моем уверять,  что в божьем создании все прекрасно. Посмотрите на меня.
   -  Так что же, - возражает проповедник, - для горбатого ты как огурчик хорош.
   Пушкин расхохотался и обнял Крылова».