Ещё один лагерь

      Прошел  год...  Нас  ожидал  другой  статус:  всякие прилагательные типа «будущая» жена  или  «через год»  муж  отлетали  в  прошлое.  Их  место  собиралось  занять  строгое  слово  «законные».  Но... наша  любовь  от  этого  не  померкла,  в  том  числе  и  к  лагерям. 

                Марш Мендельсона

      Путевка,  одна  на  двоих,  хранилась  на  полке  рядом  с  фатой...  И  то,  и  другое  предвещало  начало  новой  жизни.
-Слушай,  Ань,  а  тебя  не  пугает,  что  я,  разведенка,  буду  свидетельницей  на  вашей  свадьбе? -  вопрошала  Мила, -  Говорят,  примета  не  из  лучших.
-В  приметы  не  верю,  а  в  плохие  и  вовсе, -  парировала  я.
-Тогда  Вы  не  пожалеете  о  выборе.  «Изюминку»  обещаю! -  воодушевилась подруга. 

      Мы  познакомили  её  с  Сашей - нашим  неженатым  другом,  и  они  вдвоем  прекрасно  сыграли  свои  роли  и  во  Дворце,   и  в  охотничьем  зале  лучшего  ресторана  города.  В  этом  последнем  Милка,  обогнав  всех,  взлетела  на  второй  этаж,  села  за  рояль,  и... марш  Мендельсона  поплыл  над  нами  и  всеми  приглашенными  once  more...  Французы  и  югославы, обедавшие  здесь,  стали  нас  поздравлять,  дарить  сувениры... 
      Стены  нашей  огромной  залы  со  столами  были  украшены  не  только  разными  картинами  и  рогами,  но  и  моими  ранними  виршами  на  плакатах  с  рисунками  милых  рожиц.  Под  веселой  рожицей  можно  было  прочесть :  «Не  радуйтесь  сильно  подруги,  друзья:  как  прежде  встречаться  нам  будет  нельзя,»  А  под  грустной,  со  слезами:  «Не  плачьте  родители,  папы  и  мамы:  и  дети,  и  внуки  останутся  с  вами,»
      В  тот  жаркий  день  упились  «Шампанским»  и  объелись  икрой  и  деликатесами  не  только  гости,  но  и  официанты,  под  шумок  меняющие  разные  блюда...  Чайный  стол  ломился  от  сладостей,  но...  всем  было  «Горько!»
      Брат,  подхватив  молодую  гостью,  пустился  в  пляс раньше  нас.  Сам  Муслим  пел  для  всех  про  широкую  свадьбу,  которой  «было  места  мало»...  Мы  с  мужем  закружились  под  вальс  Наташи  Ростовой,  отрепетированный  нами  в  пустынном  Елагином  дворце...
      Покинув  ресторан  прежде  всех,  мы  сбежали  вниз,  прошлись  по  Невскому  и  поймали  такси.  Нам  не  терпелось  скорее  остаться  наедине. 

                На  Запад!

      Спрятав  фату  подальше,  я  достала  путевку  и  закружилась  с  ней  по  комнате...  Глянула  в  неё — о Боже!  Опять  в  запретную  зону,  а  разрешение  только  на  одного. 
-Ничего!  Как-нибудь  прорвемся:  молодожены  всё-таки, -  успокоил  меня  любимый.
      Утром  следующего  дня  мы  стояли  у  окна  поезда,  увозящего  нас  на  запад...  пусть  и  свой,  но  западнее  некуда.  Вышли  в  Вильнюсе,  где  ждала  квартира  с  роялем.
      Сперва  изучили  этот  дивный  город  с  башней  Гедимина,  собором  св. Анны,  старинным  Университетом,  закончив  обзор  в  кафе  Локис*, запивая  медвежатину  литовской тминной  водкой  «Dar  po  vene»**.  Потом  был  озерный  Тракай  со  знаменитым  Замком  и  музеем  караимов.  И,  наконец,  на  третий  день  рванули  на  Неман,  в  Каунас -  к  Чюрлёнису,  не  пропустив  и  находящееся  рядом  пристанище  чертей***.
      Бродя  по городу,  дошли  до  Форта,  заглянули  на  службу  в  базилику  и  направились  в  парк,  где  молодежь  в  национальных  костюмах  водила  хороводы  под  народные  песни.  Настоящая  заграница!  А  вскоре  в  электричке  мы  столкнулись  и  с  русофобией -  по  отношению  к  нам...
      Без  сожаления  покидаем  Литву,  продолжая  курс  на  запад... И  вот  он -  бывший  Кёнигсберг!  Отсюда  до  нашего  лагеря  уже  близко.  Как  отличаются  бывшая  прусская,  с  памятником  Шиллеру,  и  другая  части  города...  Гуляем  от  кирхи  до  кирхи,  по  маршруту  Иммануила  Канта,  сверяя  время  по  часам  на  одной  из  них,  как  прежде  делал  он,  никогда  не  покидавший  родной город.  В  полуразрушенном  Кафедральном  соборе,  у  могилы  великого  философа,  даем  клятву:  осилить  его  Категорический  императив  и  жить  по  нему...

                У  цели

       На  пригородном  вокзале  нам  отказали  во  втором  билете  до  Янтарного,  как  мы  и  предчувствовали.  Но...  был  ещё  автовокзал,  а  там — пожалуйста.  Во  смех!  Ура!  Через  пару  часов  мы  вылезли  у  небольшой  кирхи  в  старинном  предместье. 
       Лагерь  располагался  среди  сосен  на  высоком  морском  берегу  и  был  палаточным,  а  у  нас  и  своя  имелась.  Её  и  расставили  невдалеке.  А   Мила  уже  здесь,  и  Марина,  и  Виталий -  мои  друзья-сокурсники.  Славно!
       Море  в  тот  год  здорово  прогрелось.  На  песке  можно  было  отыскать  приличные  кусочки  янтаря,  а  кто  хотел  большего -  стояли  с  сачками  под  трубой  здешнего  комбината...  Экзотики  хватало!  Пейзажи  вокруг  напоминали  мне  оные  с  картин  Моне  и Сезанна: какой-нибудь  Оверн  или  Бургундия:  чудо  как  красиво!
       Громадный  парк  был заложен  ещё  при  пруссаках  и  не  уступал  Ботаническому  саду.  Я  вычитала,  что  тут  есть  тюльпанное  дерево,  посаженное  Герингом  и  решила  его  найти...  Мила,  как  истинный  социолог,  смеялась  надо  мной,  говоря,  что  какой-нибудь  Петя  Иванов  или  любая  девушка  в  этом  лагере  гораздо  интереснее,  чем  даже  редкий  экземпляр  флоры.  Вероятно,  она  оказалась  права,  и  спустя  годы  меня  стали   волновать судьбы  людские — больше, чем  всё  остальное...

                Entertainments

       Часто  вечерами,  после танцев,  мы  играли  в  шахматы — при  фонарике.  Марина,  избранная  старшей  по  лагерю,  будила  нас утром,  зовя  на  линейку.  Прямо  как  в  настоящем  лагере. 
-Поставь  птички,  милая, - просила  я. -  С  каких  пор  ты  такой  деловой стала?
Она  удалялась  до  следующего  утра...
-Слушай,  дорогая, -  через  пару  дней  выдала  я, - Ну  что  нам  могут  сделать? Разве  только  срок  добавить - вот  и  отлично  будет! 

 -  Пригласим  её  съездить  чешского  пивка  выпить, - придумал  мой   к  следующему  разу.
     Так  и  сделали,  припомнив,  что  на  свадьбу  она  подарила  нам  3  пол-литровые  пивные  кружки  необычной  формы.   И  «Портер»,  и «Пльзенское»  продавались  в окрестных  курортных  городках  безо  всякой  визы...  После  той  поездки  в  Зеленоградск  Маринка смягчилась и стала  прежней - веселой  и   находчивой.
     А  Мила  уже  нашла  себе  Олега -  физорга  из  Москвы,  и  мы  вместе  посещали     уютные  ресторанчики  Светлогорска.  Однажды встретили  там  наших  космонавтов...
    В  лагере  подруга  развлекала  всех  веселыми  и  блатными  песенками,  подыгрывая  себе  на  рояле.  Ребята  дружно  подпевали.  Особенно  любили «Чудо-юдо»  Высоцкого.
    Под  конец  мы  посетили  лучший  музей  янтаря.  Особенно  запомнилась  разноцветная люстра  и  ледокол  -  из  голубоватого  самоцвета.

                Домой!

       Лагерный  срок  нам,  конечно  же,  не  продлили,  и  спустя  три  недели  мы  вместе  со   всеми   выбирались  уже  другим  путем:  через  заповедную  Куршскую  косу  с  её  дюнами,  танцующим  лесом,  редкими  птицами...  В  дороге  наплыли  мысли  о  свадьбе: длинное  платье из "космоса",  локоны  и...  цыганка,  прямо  под  феном  напророчившая  мне  первого  сына.  Добрались  до  сказочной  Ниды,  где  прежде  любил  отдыхать  Генрих Манн,  перебрались  на  пароме  в  Клайпеду,  а там  и  Паланга  с  её  Бродвеем  и  музеем  с  насекомыми,  застывшими  в  янтаре  на  века.
       Медовый  месяц  решили  закончить  в  Риге,  навестив,  наконец,  Кемери  и  Юрмалу -  курорты  воистину  на  западный  манер.
А  спустя  год  мы  опять  сменили  статус,  но  не  на  обратный,  а  на  самый  главный  в  этой  жизни...
       Через  несколько  лет  удалось  исполнить  давнюю  мечту:  съездить  на  Соловки,  пожить  в  тамошнем  Кремле, проплыть  по  каналам  на  лодке -  до  Секирной  горы,  узнав  её  страшную  тайну,  связанную  уже  с  другим  лагерем — по  прозванию  ГУЛАГ... 
       В  Освенциме  я  не  была.

                16  ноября  2016  г.

* - «Медведь» (лит.),  ** - «Ещё по одной» (лит.),  *** - Музей  чертей