Тоше, большому и доброму великану, к 60-летию

Торжественной плитой не привалить бы,
Не покоробить гениев застолий…
Шестой десяток хлопнул, Анатолий,
И шесть святых порастеряли нимбы.
А шесть других растеряны вопросом:
Чем воскурять очередную дату?
Полы сосновые до блеска терты воском,
А все скрипят… и стрелки циферблата:
«Еще бы нам побегать друг за дружкой!
Не с топором, заметь, а с ложкой, кружкой;
Все пополам деля до сердцевины,
Не забывает сердце именины!»

Во здравие живых святые пали.
Как зерна в небо проросли.
Обратной стороной медали, -
Обратной стороной луны,
Все грешники под аркой Сатаны.
А мы, - фривольны, мы свободные до срока.
Пытаясь избежать извечного порока,
Охотимся за пташкой Романтик
И попадаемся в силки интриг, -
Терзаемся раскаяньем о блуде,
А после, успокоившись, жалеем,
Что жизнь одна и fall-in-love не будет,
Или молчим, себя открыть не смея…
И только музыка, да снов синематограф
Проводит нас, больных, (под локоток)
Еще хоть раз испить любви глоток.
Запечатлев на сердце лишь автограф.
Вот я - русалкою у кромки на мели,
Забыв себя, сижу, - устала от надежды;
Сон прочь бежит и стаи туч вдали,
Но хочется, чтоб было все как прежде…
Не провожать закат, а встретиться с рассветом
И насладиться, улыбаясь, его беззубо ласковым приветом
И радоваться с ним, в любви не каясь.
Не опасаясь, что придет закат,
И, скалозубя по глазницам,
Свинцом тарахнет автомат,
Во славу историческим страницам.