Из жизни рыб и людей

Я сидел на берегу с удочкой в руках,
глядел на индейский поплавок,
который мне подарил Чинганчкук Большой Змей.
Джордж Вашингтон до сих пор,
смотрит на меня из-подо лба,
не по-доброму,
со своих защищённых долларов.

Никто не хотел клевать,
все хотели жить;
никто не хотел плевать
на свою жизнь.

Я сочувствовал рыбе
и, как никто другой, я её понимал
обеими полушариями своего сельского ума,
ведь мы вышли из общей глубины,
оставили одну и ту же глыбу,
и на всех нас обрушился общий дар
жизни - на меня и на рыбу.

Но вот кто-то клюнул, несчастный:
быстро задёргался поплавок,
индейцы на радостях пустились в ритуальную пляску,
и даже Джордж Вашингтон,
в кои-то веки,
милостиво подмигнул мне своим мешковатым веком.

- Ага - заорал я рыбе во всё горло - доигралась.
Наконец-то я тебя обманул.
Где же был твой хвалёный архейский ум?
Нет у тебя ума и в помине
и никто тебя, рыба, уже не помянет
ни украинцы,
ни россияне.

Вот и пришёл тебе, рыба, Гитлер капут,
вот и увенчался лаврушкой и солью
мой долгожданный труд.

Только не надо, не смотри на меня
своим выпуклым близоруким оком;
перламутровые бусы своих глаз утри,
я не понимаю твоих утрат
и слёзы твои всё равно проигнорирую,
будь ты хоть кистеперою рыбою
или щукою пресноводной Руси -
не отпущу и не проси.

Но рыба всё на меня смотрела
однобоким глазом своего тела,
она, как будто мне говорила:
этот окружающий мир, я его не понимаю,
всякая букашка его понимает, а я нет.
Я такая дура.
И рыба била хвостом бескультурно
и тяжко, но беззвучно вздыхала
во весь рот своего волжского диалекта.

- Но с другой стороны - рыба говорила -
я ведь не горилла,
чтобы всё понимать, ни макака какая-то,
поверьте, мне не в чём раскаиваться.
И рыба раскланивалась
передо мной, нахалом,
и тут же задыхалась
от ветра, солнца, звёзд и синевы.

... но не совсем,
потому что с последним дыханием
я её отпускал в кругосветное плаванье,
хотя понимал, что делаю неправильно,
что ей не доплыть до перевёрнутой Австралии,
я всё понимал,
но всё равно отпускал.

Ты приплыла к нам из мезозоя,
в дороге ты натёрла кровавые мозоли,
по пути потеряла ненужный дар речи,
чтобы в конце встретиться с человечеством,
с нами.
Стоило ли это таких трудов?
мы люди не понимаем.

Мы стоим друг против друга
и смотрим в толстое запотевшее стекло
и каждый из нас думает о своём.

Плыви разумная рыба,
работая плавниками и лопастями,
перед тобой новая эра - милости просим;
я вновь тебя отпускаю
на радость Природе и всей небесной системе.
И звёзды взяв пальцы в рот
по-мальчишески мне свистели.