Скоро полночь. А может быть полдень

Скоро полночь.
А может быть полдень.
Снова солнце на небе,
А может луна.
Мой бокал тоской переполнен,
Да так, что не видно уж дна.

Ветер воет морозною вьюгой по коже,
И несет мимо окон монеты и ордена.
Все что сделано мной – никому не дороже,
Чем замшелый сухарь в рваных штанах.

Я смотрю в замерзшие лица прохожих.
В сумашедшие бельма у них на глазах.
Они собираются жарить, похоже,
Воробьев, на троллейбусных проводах.

Мне спокойно, уютно за теплым стеклом,
Отделяющим от не нужных затей этот мир.
Тот,  кто сломал телефон –
Ни когда не построит Двадцатый Рим.

А зачем мне газеты,
Коль скоро будет тепло?
И охрипший динамик выкрикивает новостей
Больше, чем корова может дать молока,
Чем гений придумать новых идей.

Я устлал себе ложе лепестками от роз.
А под голову бросил печальный венок.
Мое сердце больше не может
Слушать гулкий топот твоих убегающих ног.

Я открою дремучую книгу таинственных рек,
Но она пропадет, не известно куда,
Из моих опечаленных рук.
И ладони останутся чисты.
Обращенные к небу во век…

--
Лохматый пес сидит на песке.
Он только ждет,
Когда подам ему знак…
И он придет к тебе.
Смахнув хвостом пепел твоих сигарет.
Потянет за платье…
Куда? Знаешь сама.
Потому он промолчит в ответ.

--
« Этот зверь
   Никогда,
   Никуда,
   Не спешит.»
                (Юрий Шевчук)