Обречённость

За свободу не глупо ли драться,
Сидя в тюрьмах и лежа в гробах?
И за шашки нам любо ли браться,
Оставаясь опять на бобах?
И на что мы надеемся, братцы,
Презирая неволю и рабство,
Если все мы у Бога в рабах?

Нас учили классически: надо!
Будоражили Пушкин и Блок…
И вокруг – евро-хищники НАТО,
Агрессивно настроенный блок.
Ах, какая досада-засада!
И с пеленок почти, от детсада,
Мы усвоили каждый урок.

Можно выпукло мыслить, но плоско
Эта карта легла на столе.
Раболепство и низкопоклонство
Коль проникнет в тебя – на сто лет.
И двойничество наше и клонство –
Как наследие от вавилонства,
Грудой мяса легло на скелет.

Горько жить без домов и без родин,
Но куда ты уйдешь от себя?
Если дух твой на что-то и годен,
То просторное небо любя.
В том неволен ты, что старомоден.
И твердишь ты себе: я свободен, –
В неизвестное завтра гребя.

В подкроватных находится утках
Все, что было у нас прозапас.
Сколько вечности кроется в сутках,
Сколько жизней уложено в час?
И непросто в плену предрассудков,
На избитых держась прибаутках,
Жить свободой, в застенки стучась.

Истончается нить год от года,
Размывается ясная цель.
И под синим крылом небосвода
Остается гремящая цепь.
А неволя – такая угода,
Что не рабство, но и не свобода,
Что хотелось заметить в конце б.

Небеса то гнетут, то добреют,
Покрывая мирскую юдоль.
От свободы обычно дуреют,
Поперек ее меря и вдоль.
И зовущие дали сереют,
И фантомы с годами стареют
На душе, как сухая мозоль.

Быть рабом, безусловно, позорно,
Коль в покорстве влачатся года.
И мерцает тогда иллюзорно,
И напрасно маячит звезда.
И душа вроде метеозонда
Не стремится за грань горизонта,
Как убогий птенец из гнезда.

А могла бы, могла бы рвануться,
Чтоб в неволе себя не томить,
Не прогнуться и не оглянуться,
Даже если б пришлось обмануться
И отчаяньем очи затмить...

Но с судьбою нам не разминуться
И ничем ее не проломить.

2016