исповедь

в любовном
столпотворении
я признанный
лидер с конца.

я умею только пить да писать стихи.
обнаженный
нерв
моего лица

запоминает тебя таким,
каким ты когда-то был.

и мне правда лучше
быть отвергнутым
и правдивым

со своим увечным блаженным телом,

чем быть здоровым
и абсолютно нормальным
лгать тебе нерадиво-смело.


ненавижу страдать
и прослыть страдальцем,
для увечного —
тяжкое бремя
быть заметным в своих увечьях.
и я наспех латаю время,
обнимая тебя за плечи.

это было давно,
но все было правдой —
всполохи, образы, рифы и скалы.

я безумен в своем желании
просто-напросто
быть нормальным.


я чуть хуже, чем прочие,
но все же
чуть больше
обеспокоен вопросом
твоего завтрака,

чем те, кто рвут тебя в клочья,
умоляя вернуться назад.

я чуть хуже, чем прочие,
но люблю все же лучше —
мне так однажды сказали.

это даже не правда,
это подобно исповеди,
где въедается искренность
в кровь.

я, не чающий божьей милости,
за тебя вдруг
убить
готов.

это все сырое и нежное,
это чувство
крепнет под словом,
под тобой
я чуть менее
изувечен,
чем с другими

— и я готов

выбежать
из агонии
понедельника,

броситься
в кратер
унылой ночи.

я не прошу любить меня вечно.
я прошу лишь чуть больше,
чем прочих.