Николай Гумилёв. Искра 5

Искра 5.

Новая душа Гумилёва – отроческий романтизм, страстное увлечение поэзией. Однажды учитель математики после уроков окликнул его: «Гумилёв, подойдите ко мне! – и без переходов – ну-с, что, сударь? Доигрались, наконец! Даже у такого терпеливого директора, каким является наш Иннокентий Фёдорович, и то терпение лопнуло! Он вас ожидает в своём кабинете». До кабинета директора Николай шел, мысленно отвечая на возможные упрёки. Но директор встретил его приветливо и беседа пошла не об уроках, а о стихотворениях, которые Анненский одобрял и советовал ими заниматься серьёзно. Когда учителя ругали Гумилёва, то Анненский обычно говорил: «Да, да, господа! Всё это верно! Но ведь он пишет стихи!» И многие гимназические стихи написаны под явным влиянием Анненского и Бальмонта. Подростку начала века трудно было не увлечься модными в то время теориями, согласно которым искусство выше жизни. И требовать от него поучений или иной пользы значило унижать художника. Свойственная эпохе экстравагантность вкусов, нравов и манер не обошла и молодого Гумилёва. В альбом сестры в детской «анкете» он записал: любимый писатель – Оскар Уайльд; цветок - рододендрон; блюдо – Канандер. Обыкновенно гимназисты упоминали Пушкина, ромашку и мороженое. Звучные слова всегда восхищали Николая. Беда, однако, в том, что экзотический сыр назывался всё-таки «Камамбер», и Гумилёв чуть ли не уничтожил альбом, желая скрыть свой позор. Сам он в зрелые годы, смеясь, рассказывал об этом своей ученице И. Одоевцевой.
Далее http://www.stihi.ru/2016/11/08/10812