Варвара Асенкова. Отрывок Несовершенной поэмы

Отрывок подготавливаемой поэмы про 1917 год.

Так начинала речь Арманд Инесса:
«Пломбированный с Лениным вагон
Весь заклеймила западная пресса,
Как будто бы немецкий он шпион.

Сто тридцать три привёз в страну еврея,
Как чумную бациллу, эшелон,
Да не один, а целых три, скорее,
А хают только с пломбами вагон.

Окститесь, русофобные владыки,
Напуганные страхом пустомель,
Мерещатся которым всюду шпики
На въездах в революций Колыбель.

Во имя идеалов авангарда,
Свобод и прав для женщин и детей
Печальную историю бастарда
Я расскажу вам в лекции моей.

То было после казни декабристов
В стране цензур, реакций и муштры,
В век золотой поэзии речистой,
Духовно угнетённой красоты.

Истории моей будет искринкой,
Среди инфляций и дороговизн
Актрисы лучшей из Александринки
Варвары Асенковой злая жизнь.

Мать Вареньки, известную артистку,
Свёл с офицером лишь гражданский брак.
Родилась дочь для роли одалиски.
Не мог иначе свет принять никак.

Быт незаконнорожденной актрисы,
Красивой, сексуальной, молодой –
Поклонники с цветами в закулисье,
Завистники, интриги за спиной.

И бедность, что петлёю удушает,
Иных в разгул бросает к щеголям.
Не каждая с соблазном совладает
К духам, серьгам с бриллиантом, соболям.

Вот вечер и зелёная карета
В театр её везёт на водевиль,
Где зал снимает взглядами в лорнетах
С неё нарядов джутовый текстиль.

За Варей волочатся ухажёры,
Покорные игры её огню.
И все великосветские мажоры
Хотят актрису в роли инженю.

Но Асенкова всем сама невинность.
Девичье целомудрие храня,
Она пришла в театр на повинность,
Материально чтоб семью поднять.

И публике всей голову вскружила.
Кавказский князь хотел её украсть,
Но театральных кучеров дружина
Отбила темпераментную страсть.

Ворвался в дом её другой поклонник,
Изрезал мебель всю кинжалом там
И как несостоявшийся любовник
За ней ходил вслед тенью по пятам.

А третий поступил гусарски лихо.
Когда в карету грация взошла,
Он бросил ей зажжённую шутиху,
Чтоб та, обезобразив, обожгла.

Но дева Богородицей хранима,
Несла свою невинность как сосуд
И в ореоле девственницы нимба
Бросала вызов в весь дворянский блуд.

Красою одурманив государя,
Она отвергла и его добро.
Купил её ночной свечи огарок
Нащокин и оправил в серебро.

Друг Пушкина, искавший берегиню
Средь сумеречных призрачных огней,
Глядел на ту свечу и звал богиней,
Молился горячо, мечтал о ней.

Казённая зелёная карета
Её везла в уединённый кров,
Где в таинстве с мечтою для поэта
Она учила роли про любовь.

Конечно, не монашескому сану
Варвара сберегала свою честь.
Но замуж выйти было слишком рано,
Когда гнезда любви ей не с кем сплесть.

А если без любви, то не хотела
Разменивать девичью красоту,
Какой богаты и душа и тело,
Собою представлявшие мечту.

Москва полнилась слухов непристойных
О личной жизни Вареньки в быту.
Отвергнутых, а значит, недостойных
Сочились капли яда в красоту.

Удар ей нанесла подруга в спину.
Завистница, охотница ролей,
Что заплела интриги паутину,
Варваре сделав жизнь ещё больней.

Итог, она умрёт в двадцать четыре,
Подруга в восемьдесят один год.
Самойловых Надежд стоит четыре
Варвара Асенкова, мой народ!

Она сгорит в гастрольных бенефисах.
На масленицу даст семнадцать раз
Концерт как настоящая актриса,
Но с не здоровым уже блеском глаз.

Её задавит ранняя чахотка
И сплетен непристойнейших удав.
Чудовищный красавиц век короткий,
Кто лишены имущественных прав.

В истории сей есть урок для женщин –
Открыто подниматься на борьбу,
Чтоб женский наш бесправный гнёт уменьшить
И в руки свои взять свою судьбу!»

И речь Арманд с примерами страданий,
Прорвавшая эмпатии печаль,
Была подобна речи Теруани
Перед походом женщин на Версаль.