Корреспонденция вполне б дошла до бога

                *     *     *
Корреспонденция вполне б дошла от бога,
да адресат размыт, как намело б.
Здесь каждый сам себе господь и блогер,
и с «умным делом» метит в помело.
Оно ж метёт повально на английском
(как в девятнадцатом — французский был в чести).
Артикуляция себе подход выискивает
и к оккупации за армией частит.

Шесть языков возглавили в режиме
нон-стоп других в свой лагерь не включать.
Хоть много что там в небе ворожирует,
но всё ж английский — главный их ключарь.
Должно быть, немцы были б всех сильнее,
когда б им к русским в логово не лезть.
Но так в них зенки, видно, засинели,
что белокурой бестии прервали спрос на лесть.

Открыл я зов истерзанной глазницы:
чем бы и мне заняться в битый час?
Только б во власть идти не соблазниться,
чтоб никого не мог я назначать.
Коль не Шекспир — вот и живёшь как пешка,
где вперемешку сутки и вокзал.
Да вот беда: что, раз в себе запевши, —
уже не видишь, кто чей клюв вонзал.

Тем повезло — кто говорит на многих,
мне ж, по случайности, и двух-то не дано.
Правда, лингвистов не представят к Нобелевской...
хотя б ушёл по самый праязык на дно.
С гуманитарной точки зренья — геноцид.
Что-то неладно в шведском королевстве. 
Быть может, в чём подпортил им нацизм?
Но ведь язык не проходил под следствием!

Я встал пораньше, плечи распрямил.
Потрогав сердце, принял два по двести.
«Да не ужель и я столь обожаю мир,
где никакой в помине нет ответственности!?»
Ко мне сошёл державный серафим.
И ни за что язык мой отметелил.
«По что болтлив и тянет дух на срыв?
Сам прозябай — но не криви материи!»

Так, на полу б я, верно, пролежал
не меньше суток, а, быть может, трое.
Но вдруг мне в грудь вдохнули прежний жар
и прокатили вихрем по Днепровью.
Как змей-горыныч духом я дохнул,
чтоб отделить всех пришлых нечестивцев.
И некий Дух, затянутый в доху,
вдруг мне предстал, прошедший чрез чистилище.

Был на Кавказе — горем горевал.
Где тёмный Демон, сродственник творенья,
брал с русским боем чёрный перевал,
не поднимаясь дальше подозрений.
Гудал Гудалом — но гудел-то дар,
где распрямляла мощь свою Россия,
где, диссидентский привкус ей придав,
он мощь крыла — пером своим форсировал.

Так, на пороге огнестрельных дуг,
гражданских дел заплечным подмастерьем,
пусть не войска, так панику введут —
я б никогда не выглядел растерянным.
Когда б не бились страны за себя,
но всё б решал парламентский валютчик,
один бы смысл остался заседать —
как взвод слонов с подарками навьючивать.

С тем и затеян фьючерсный подряд,
распорядитель выглядит где строгим:
чтобы маржу в свой складень приподнять,
он строит сделки в отведённых сроках. —
Я б караван с верблюдами пустил...
чтоб  не оставить Клинтонов в накладе.
С того торгуют нефтью из пустынь,
что сам Господь прибит был к перекладине.

Так, разведённый мир, рассчитанный на ценз,
пускает Рим в свободное приплытье:
кто отменял его — не видел в этом цель, —
саму цикличность он при этом вытерпел.
Круговорот в природе — это цикл,
товарооборот — его цветение. —
С того так ходят празднично дельцы,
что, про себя, свой результат оценивают.

Чего ж чиновникам держать себя в узде?!
Где продаётся всё — даже земля как страны.
Ведь было б странным, им-то, — не звездеть,
и, кто пониже, за кусок не стравливать.
Когда ж идёт разгрузочный крупняк:
госсекретарь и вице с президентом —
как же тут cash акул не укрупнять,
в глазах «простых» оставшись незадетым?

Здесь и встаёт неприбранный вопрос,
где красота, как жизнь, — непобедима:
быть может, мир в глазах своих подрос,
когда узрел он Хуму —  дочь Абедина?
Ближневосточной прелести алмаз,
стройна как пальма, в ночь перед иъятьем —
кто ж красоту такую заломал,
на пару с зятем знойно азиатил?!

Пускай помощница и «правая рука»,
пусть сопостельница — не в этом всё тут дело.
Но кто ж тебя, в оправу взяв, — украл,
так чтоб спина застенками гудела?!
Твой муж, должно быть, комик и плейбой.
Вместо того чтоб сеть терроризировать,
шёл бы, как даиш, за тебя на бой —
но не размахивал с двух рук своим резиновым.

Присядь, красотка. Ноги подраскинь,
прожектора включив в своих отсеках.
Пока стоят в углу мои носки —
клянусь Аллахом, — я бы всех отсеял!!!
Пусть в ночь пришла б, в хиджабе или без, —
с простоволосой снялся б у камина...
И пусть с шампанским входит твой балбес...
И в мышцу — шприц: три дня новокаинит...