огонь

видел древних богов, которых все забыли,
почуяв их собаки детскими голосами выли.
неизведанный ужас, немыслимо раздерающий,
единственное чувство, что изнутри убивает.
в их глазах первозданное пламя,
тем что мир при создании закаляли.
обугленные глазницы, потрескавшиеся от жара,
удерживают безумия запал эта пара.
руки жилистые стертые до мяса,
заставляют мысли дрожать от страха.
волосы длинные светлые лицо закрывают,
острые и обжигающие, буд то замершие водопады.
ребра обтянутые кожею виднеются,
в ноги кланяются облака перистые.
и начали буквы в слова собираться,
с болью вырываться из уст потресканых.
"ЖГИ" протяжно на выдохе вылезло,
"в пепел, в прах, всех и всё.
поливай пламенем священным,
не то оно в тебе погаснет."
он глянул мне в глаза и сжег,
вдруг с кашлем вышел пепел-прах.
"гори,
гори,
сжигай,
подобен нам,
ты не сгоришь."
и я пошел вперед, не Прометей и не Икар,
среди домов, дорог, людей и гор.
слышал шепот, крики, вой и песни...
она не пела хорошо, так средне.
сказал ей: "заставь их захлебнутся счастьем"
взглянул в глаза, поджег их в одночасье.
зал замер, плакал, был в восторге,
ей не хватило воздуха на вдохе.
карета скорой помощи, врачи, уколы,
она ушла на самой высшей ноте.
ну а внутри меня без топлива горело,
поджог, что в ней лишь только тлело.
услышал где то в глубине нутра:
"она была слаба, глупа".
разорвалось грубо время звуком телефона,
" Ало, друг, встретимся. мне нужна помощь"
не заставляя ждать увидели друг друга лица.
"есть девушка. мой идеал. хочу жениться.
а ты, ты  видишь все по своему- иначе,
где все это сделать, как подначить?"
я вспомнил небо спокойное и гладкое
и облака как буд то ватные.
любовь огромная как небо, её же сердце вмиг растает,
"цветы. глаза. и небо. признайся на воздушном шаре."
он оценил и согласился, это действительно прекрасно.
моя фантазия безумная сгорает не напрасно.
дом. алкоголь. кровать. но обжигает вены кровь.
закрыл глаза и лики дьявольских богов.
они рычали, рвали на куски и ели,
в тот час же страх сковал как буд то цепи.
очнулся утром. тяжелая голова и перегар,
но не давал мне руки опускать тот самый жар.
"иди вперед, не останавливайся ты на долго"
древнейшие произнесли в один ужасный голос.
Я вышел под нового дня прекрасное небо,
И что то пронзило меня прям под ребра.
Она прошла мимо даже не подозревая о мне,
Языки пламени внутри заносились в дьявольском танце.
«девушка, вы просто прекрасны, не могу описать в словах.»
«Спасибо, очень приятно. Но что это в ваших глазах?
Буд то сотни домашних каминов уютных и теплых.»
«не сравнится с цветам ваших- рек горных».
Я никогда не чувствовал что то подобного,
Словно счастье ввели внутривенно.
День за днем нам вдвоем не было грустно,
Пламя ушло совсем в другое русло.
Улыбка, чувства, общая кровать. Мы жили вместе
И как поведено о будущем не грезим.
Вечер. Пятница. Звонок на телефон,
«Воздушный шар, признание. Он вам знаком?»
«Да. Друг детства, я ему идею предложил.»
«Из под небес сорвался шар. Никто не выжил.»
Молчание. Куда то все исчезло.
И пламя вновь нутро рвать начало.
Обидно- нет, сожалею- нет,
Утраты горечь- тоже мимо,
Лица на мне нет как клоун после грима.
Я сел все медленно обдумать.
«Милый, на тебе лица нет.
Произошло что? Что то случилось?»
«Друг. Его почти жена. Они разбились.»
«ужас. Нет слов» села рядом молча,
Такое состояние ближайших пол часа.
Но что то из души сказало « её хоть береги»
и резко грубо я сказал: «знаешь, что, наверно, уходи»
Она в недоумении « что? Ты сам же говорил,
Что счастлив ты со мною если день провел.»
«пожалуйста, прошу, я так в тебя влюблен,
Что просто так на слово поверь,
Мне будет не хватать тебя ежесекундно. Покинь на пару дней»
Она собралась и ушла, я дал ей деньги на такси,
Но не взяла, в последок тихо я шепнул «прости».
Лёг. Разве это  всех их я приговорил.
Она. Я слишком уж её любил.
И начали дрожать зеркала и стаканы,
Как буд то отбивали ногу в ногу тысячи штандартов.
Взглянув в зеркало- оно как глядь воды,
Из центра как от камня брошенного- круги.
И две руки изорванных на клочья меня берут
И тянут в липкий, мерзкий и холодный омут.
На пять голов выше меня, древних богов стоит шаман
Ладонь к груди моей подносит и начинается огня парад.
Мгновение. Туман и вмиг забылось все,
Мгновение. Туман и загорелось все.
Туман горел как вата, огонь всё танцевал,
Такого цвета пламени я в жизни не встречал.
Кулак сомкнулся предо мной. Удар.
И на пол в комнате своей упал.
Открыл глаза, стоит она передо мною.
«да что случилось, дорогой?»
«упал, наверное, да я не помню что то»
«а я звоню тебе, пишу уже день четвертый»
Непонимание в глазах моих сменилось страхом,
Не мог я рук поднять- они словно из стали.
«ты пришла? Спасибо, но зачем?»
«ну как же, испугалась, думала ты плох совсем.
И все так и оказалось.»
«спасибо, я люблю тебя, моя ты радость»
И день к концу дошел обычно,
Ужин, объятия и телевизор.
И день. И день. И день. все стало по местам,
Её теперь я точно сберегу, я это знал.
Однажды дождь стучал в окно,
Дрожало под ударами оно.
И холод резко проникать стал в дом,
Пришлось укрываться теплым одеялом.
И после паузы длительной почувствовал как по рукам,
По жилам, словно трубам, тек жидкий, липкий жар.
И в сон ворвался он с глазами голубыми,
Что казалось есть только лишь черные зрачки.
Этот был больше прошлых, которых видел я,
Его глаза были полны злобы, силы и величества.
Он медленно склонился надо мною,
Меня накрыла тень холодно- черной мглою.
Мои черный след прилип ногам,
Я не видел людей никогда.
Дороги, города лежали за спиной,
Они обращались ко мне, но не говорили со мной.
Проснулся. Записка " нам не  по пути с тобой"
Вернуть ее, что бы быть вместе- это вершина эгоизма.
Но не покидало чувство, буд то я не вышел из его тени.
уже не видел солнца сотню дней.
Только пламя внутри грело,
Мгновенно сжигая то что тлело.
Незаметно блуждая от художника до врача,
Они не выдерживали пламени с привкусом горечи.
Идя в тени, желая остаться незамеченным,
Оставлял ярлыки душами покалеченными.
И вот однажды поняв через сотню лет,
Виновных, не виновных, правых и не правых нет.
Ставь вровень с первородными богами,
С такими же испепеленными глазами.
Запомнил одного лишь человека среди пепла,
Что жар мой теплом своим преобразила и не сгорела.