письмо

Доброе утро, дорогая Сара!
Когда ты будешь читать это письмо... Выражение- словно из глупой мелодрамы...Но тем не менее, когда ты будешь читать это письмо, вероятно будет уже полдень, а мы с Китом пересечем границу Теннесси. (Если только наша колымага не заглохнет перед вывеской "Добро пожаловать в Блювелл, штат Алабама!"). Чтобы выиграть немного времени, я не оставила это письмо у твоей кровати (хотя заходила проститься, ты так смешно спала в обнимку с одеялом), а попросила Тома Льюиса с автозаправки передать его тебе лично в руки. И так как это уже случившийся факт, как бы мне хотелось знать, что ты думаешь о Томе? Ты заметила, как он возмужал? Совсем не тот прыщавый юнец, каким он был в школе.

Сара, как ты, должно быть, уже поняла, я сбежала с Китом. Как и мечталось, мы направляемся в Нью-Йорк. Милая, дорогая сестрёнка, прости, что я ничего тебе не рассказала! Но ты же понимаешь, отец ни в коем случае не должен был знать. Он никогда бы не допустил, чтобы я выбралась из нашего города, из нашего старого затхлого дома! Да и что касается Кита...Каждый раз мне больно думать о том, что наш отец застрял во временах сегрегации и, что цвет кожи для него имеет гораздо большее значение, чем то, что Кит- самый замечательный, добрый, умный человек на свете! Кит хочет стать писателем, и, вне всяких сомнений, он им станет. А где же становиться писателем, как не в Нью-Йорке?

Сара, я так и вижу твоё лицо, когда ты читаешь эти строки. Ты хмуришь брови и кусаешь нижнюю губу. Ты злишься и не доверяешь моему решению. Но, сестра, попробуй закрыть глаза и представить в своём воображении, что мне предстоит увидеть и познать. 
Сперва мы будем мчаться по 77-ой автостраде. И это будет подобно прыжку с парашюта, ведь никогда прежде мы не выезжали за пределы штата. Гладкая раскалённая дорога будет гнаться за горизонтом, минуя поля, столбы и ползущие навстречу пикапы, груженные кукурузой. Мы будем проезжать сквозь города, и проматывать их перед глазами, как мы делали со старыми фотопленками отца. (Помнишь, тот снимок, где у мамы волосы развеваются на ветру? Какая она была красивая!).
С каждой милей, с каждым городом люди будут меняться. Их лица будут менее загорелыми, а башмаки- менее стоптанными. Они будут слушать совсем иную музыку и читать другие книги. Каждый из них будет подобен рождественскому подарку, надёжно упакованному в бумагу: открой и узнай, что там внутри.
Ах, Сара! А потом мы приедем в Нью-Йорк. Об одной только мысли об этом городе, у меня за спиной вырастают крылья. Отец сказал бы: чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Наш отец- пингвин, а я не хочу быть пингвином. Я хочу мечтать и осуществлять мечты, свои и Кита, любить жизнь, учиться, работать. Хочу, чтобы на моих глазах менялась и множилась жизнь других людей, росли ввысь дома и вширь новые улицы. Я хочу жить среди созидания, а не внутри замкнутого кольца нашего славного бедняги Блювелла. Кит, говорит, что я смогу стать тем, кем захочу! Осталось только понять, кем я хочу стать.

Сара, поверь в меня! И эта вера придаст мне сил! Ведь как бы я не храбрилась, я всего лишь твоя глупая младшая сестрёнка.
Дорогая сестра, заботься об отце, умоляй его не поминать меня лихим словом.  Не забывай ходить на могилу к маме и рассказывать ей как у меня дела.

И присмотрись к Тому Льюису!

Обещаю писать подробно и без утайки.

С любовью,
навсегда твоя сестра Рэйчел.

P. S. Молю Бога, чтобы к началу осени я смогла вернуть те 1000$, которые взяла из стола отца, и он успеет починить трактор и залатать крышу амбара до начала полевых работ.
P. S. Верю и уповаю, что ты простишь мне пропажу своей куртки с эмблемой Орлов и пары сотен долларов, которые ты прятала в томике Стейнбека. Верну с процентами!