Интернат

Свидетельство о публикации №116110107568
Настоящим свидетельствуем, что литературное произведение «Интернат» было обнародовано на сервере Стихи.ру 01 ноября 2016 года. При этом было указано, что его автором является Валентина Душина.
Адрес размещения произведения: http://stihi.ru/2016/11/01/7568
Обнародование литературного произведения на сервере Стихи.ру в соответствии со статьей 1268 ГК РФ было осуществлено на основании Договора, который заключили Душина Валентина Николаевна и ООО «Стихи». Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации.
Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 116110107568.

Генеральный директор
ООО «Стихи»

Д. В. Кравчук
Свидетельство о публикации действует в электронной форме, распечатывать его не требуется

Приложение: текст произведения в первоначальной редакции
Интернат

Двери проходной были открыты, старик дежуривший в день, пил чай и на девочку не обратил внимания, она проскользнула легкой тенью мимо его окошка. Пройдя быстрым шагом по аллее поднялась в спальный корпус, дети приехавшие в интернат с вечера уже выходили. Дежурная домывала в спальне пол, вторая дежурная вытирала пыль на подоконниках. Девочка разложила в шкафу вещи, одела школьную форму и пошла в школьный корпус.
Школа стояла на месте и сегодня ничего в мире не сдвинулось. Первым уроком была литература, его вела ее любимая учительница Нина Александровна Сорокина.
Она была строгой учительницей и дети старались изо всех сил. Она азартно сыпала задания, одно за другим, глаза ее сияли, но все молчали и тогда она вызывала, Валя Воробьва, отвечай! Это было, как игра., глаза учительницы лучились добротой и не возможно было потушить и испортить эту радость. Нина Александровна щедро сыпала пятерки в журнал вписывая их в строчку против ее фамилии... На этих уроках русского языка и литературы девочка оживала, учительница, словно бы раздавала дорогие конфеты, так сладок был вкус настоящего творчества.Раньше, получив пятерку Валечка сразу на перемене бежала к маме и просовывала свою головку с белыми косичками в учительскую и та, обнимала ее, целовала и гладила по голове, теперь пятерки потеряли свою ценность. Или это она повзрослела, но та, другая школа с мамой очень часто всплывала в памяти, не отпуская.
Приходя на другие уроки Валя чувствовала укол разочарования, она всегда ожидала какого-то необыкновенного чуда, загадочных фактов, какого-то сверкающего каскада остроумия, а видела одинаковые физиономии, серьезные до оскомины, училки различались только прическами, одеждой и весом, нигде не было шкафов наполненных старинными фолиантами и артифактами. Ни предметы, ни люди не таили в себе загадку. Все было буднично и просто. Драгоценные секунды жизни падали пропадая на веки.
Мир делился на жалко выглядевших в своей бедной одежде, никому не нужных сирот и благополучных взрослых, разгуливающих, как на показе в дорогих, модных одеждах ---и это было несправедливо.
Мучительно было стараться выжить среди этих, катающихся, как сыр в масле , но если бы приходилась выбирать, она осталась бы рядом с детьми, там, где была честность. Глупо было воображать, что она может что-то изменит в этом царстве мертвяков.
(ты, что особенная)
Если подойти к окну, можно увидеть заснеженный школьный двор. ЕЙ, казалось, что она здесь, в этом сером здании вечность, ей не хотелось учиться, чему хорошему можно было научится у этих чистоплюев и павлинов?
"Нам нужны великие могилы, если нет величия в живых", могилы были, а живых людей не было.
Валя искала индивидуальную глубину мысли и не находила таких взрослых...чтоб если уж не полюбить, то склонить голову, как она склоняла ее перед ликами великих математиков и физиков, портреты которых показывала ей в книгах мать.Мама, научила ее таблице умножения в пять лет, чтению, с ней она чертила углы транспортиром и круги циркулем, мама преподавала математику в школе и шкаф в ее кабинете скрывал пособия выкрашенные в серебряный цвет. Еще Валюшина мама , Варвара Григорьевна проводила школьные КВНы и Валя знала все стихи и диалоги, которые должны были говорит мамины взрослые ученики.Но первый и второй классы, это еще совсем маленькая девочка и мама говорила, что нужно еще совсем чуть, чуть подрасти, чтоб участвовать.
Валюшина живая душа тяготилась подневольной жизнью, без тепла и любви. Вместо людей, ее окружали статисты, смотрящие с легким презрением.
( Сегодня все будет хорошо, уроки благополучно закончились, я переоделась и сбегала в столовую на обед. Первым блюдом был несъедобный рассольник, а вторым -нелюбимая каша, компот я не пила из-за плавающих в нем червей. Как всегда удивилась аппетиту нашего воспитателя, такое ощущение появлялось при взгляде на него, что он неделю не ел.
Выбежала из столовой и столкнулась с мальчишкой шедшим с задней двери столовой, это был сын заведующий...щеки кирпичного цвета, лоснились, опять что-то вкусное ел. Он был такой толстый, что задыхался.
Я бежала в читальный зал сельской библиотеки,только там были книги с такими яркими иллюстрациями,каких увы и ах и в помине не было в нашей школьной библиотеке. Время пролетело так быстро, что я не заметила, в 4 часа самоподготовка, нужно быть в классе. И надо же мне было столкнуться у проходной в воспитателем, он вытаращил глаза и так орал, что я не имела права выходить за территорию интерната, что я оглохла. Тут же в ситуацию вписался мимо проходящий завуч Кирилл Данилович, он взял инициативу воспитания в свои руки и я целый час собирала бумажки в школьном дворе, а потом долго и упорно читал нотацию на тему, какие хорошие родители были у меня и что из меня вряд ли, что стоящее подучится. Зачем я выходила меня так никто и не спросил.Когда я попала в класс на самоподготовку было уже около шести, на ужин меня Петр Антонович не отпустил...Он сидел закрывшись газетой Так этот день и закончился, наверное к моему счастью.
Ночью, я опять плакала. Если бы...если бы...
Дома меня никогда не называли Валя, какое безликое имя... Называли Валечка, Валюша и напоминали, что когда вырасту, меня будут звать очень красиво Валентина Николаевна Воробьева, а папа в счастливые минуты называл Долей и пел мне песню...Доля ты моя, доля...Мама видела меня врачом, а папа инженером. Если бы только эти чужие люди смотрели на нас, как на нормальных детей.
Думала ли я о собственной смерти? Конечно, да. Все дети о ней думают.
Когда лежишь обессилев от слез и ощущаешь себя легкой и бестелесной. Но в душе еще так много светлых надежд и желаний, что трудно полностью осознать невозможность возвращения.)