Хирургическим скальпелем снимут печаль

                *     *     *
Хирургическим скальпелем снимут печаль,
удалив некий нерв, как падучую,
что за степень участья в тебе отвечал,
в интервалах меж вздохом подучивая. —
Шаг за шагом, внимая, как учат ходьбе,
разнобой твой ведёт к равновесию.
Так красавицы рвутся в урок похудеть,
а выходит: под платье подвесились.

Ты была моей боли неснятый вопрос,
вопреки назиданьям и лепету.
Я к лицу твоему словно маска прирос —
разведённой водой не отлепите.
Можно вырезать почку, за баксы продав,
затащившись на Apple в проходе.
Что ж за внутренний орган гудит, как радар,
если боль, что была, — не проходит!?

Ходишь, меркнешь титаном— как с грома отвесь!
по карманам надежду нашаривая.
Муки творчества — странная вещь,
для обоих, пади, полушариев.
В незапамятный узел свернувшись клубком,
эмбрион в яйцеклетке провидя,
кто бы знал, что живот был не временный дом —
а бессрочная лавка с провизией.

Что ж родился и рос ты? Других догонял,
что отплыли в нейтральные воды?
Где подборка такая ж, как видимость с нар —
только резкость дежурный наводит.
Не взрослением с Севера пялишь взор свой на Юг,
чтоб пригреться прибрежной ненашенкой.
Я в себе второпях только то узнаю,
что неделями ране вынашивал.

Только то и болело, как дутый вопрос:
— Не в империи ль мальчик зачат был?
А когда бы и так, что, как к дугам прирос, —
к развитому, блин, е-ди-на-ча-лию!
Рёбра строек могучих как образ вобрал,
раздвигая шаги не по росту.
Вот и трудно растить в себе статус бобра,
чтоб другие за так оприхвостили б.

Трудовые ресурсы —  как штат нарастёт —
в гимнастёрки тугие обтянутся.
И на пашни придут не под сотовый стёб —
а пилоты с космической станции.
От технической эры уж поздно бежать — 
мы давно в ней внутри, как заложники.
Остаётся под дышло подставить свой жар
и уже никогда не отлёживаться.

Ноги в руки, приматы, — и берег реки —
как последняя в поле инстанция, —
мы не рабством своим всех господ развлекли,
а что после нас — миру останется!
Группенфюрер СС не смотрелся как вша, —
не для слабых там силы усиливались, —
но когда он себя и свой рейх завершал —
подпалился, как будто б от Сириуса.
 
Так, границы проходят не вспять откатить,
а, как верность соседям по следствию, —
по скупым представленьям современных котих:
по слепцу на село соответствовать.
Застилается скатерть погашенных га.
В лунной пыли площадка, как чайник, клубится.
Я ещё ничего для души не слагал,
но квадрат уж забил под клубнику.

Мне вполне б подошёл дома блоковый вид.
Только жить там навряд ли ты сможешь:
сжатой логикой больше пустыню дивит,
чем душевный покой в ней самой же.
Хорошо б у Магритта смотреть этот лом:
с абсолютно асбестовой встречи
кровь брусничную взглядом извне охолонь, —
красоту под ногами высвечивая.