Мадонна

В отделе искусств магазина
я грелся в морозный денек.
Солидный брикет пластилина
мое любопытство привлек.

Спросил продавец полусонный,
уставший без дела стоять:
– Берем для замазки оконной?
– Нет, я предпочел бы – ваять…

В промерзшей студенческой келье
идеей я был осенен:
– Мадонна! – как у Рафаэля,
– Мадонна! – как связь всех времен.

Друзья подмечали тактично,
шутили из искренних чувств,
что нет пластилина практичней,
коль все упирается в бюст.

Для женской классической стати,
округлости бедер и плеч
жалеть пластилина – некстати…
Советами как пренебречь?

И вот воцарилась богиней
на полке она, среди книг…
Я имя ей дал – Берегиня,
мой ангел не будет безлик!

Шли дни. Поднимались метели.
Проныра февраль – снеговей
лез в комнату к нам через щели,
моих простужая друзей.

Среди этой хвори повальной
избег докторов только я.
Отшучивался: «Все нормально!
Хранит Берегиня меня!»

Насмешка звучала жестоко
для слуха озябших друзей:
к зиме не промазали окна,
а тут пластилина музей!

О, как было двойственно чувство,
а выбор совсем невелик:
мадонну – творенье искусства
я снял с верхней полочки книг.

Сквозь слезы шепнул: «Берегиня,
прости горемыку – творца!
Во благо сейчас твое имя,
исполни же долг до конца.

Мне жаль: ты не камень, не глина,
как я, беззащитно – мягка,
так жертвенна… из пластилина!»
…И смяла скульптуру рука.

Кто в жертву приносит искусство,
хочу я кричать: «Не спеши!
Они не бездонные – чувства -
в копилке бесценной души!»

Кусок пластилина – все ради
лишь толики малой тепла?
А как со стихами тетради?
Быть может, их тоже – дотла?

Напрасные жертвы – химеры,
чей род до сих пор плодовит.
История знала примеры,
где жертва – бездушия вид.

Когда откровенные хамы
(сумеет ли Бог их простить?)
церквушки ломали и храмы,
чтоб камнем дороги мостить.

И кадры из фильмов не лгали:
в покоях дворцовых вельмож
в камины солдаты кидали
паркет и диваны из кож.

…История эта – как сказка.
В ней горькая правда живет:
одним пластилин – лишь замазка,
другим – вдохновенный полет!