Тюремный срок его скосил

Тюремный срок его скосил, избил по сердцу, уничтожил.
Он много делать перестал и даже перестал страдать.
Сам тихо говорил себе: Я не живу, я невозможен.
Он никого не обвинял из тех, кто жёстко смог предать.

Он начал к богу приходить через тяжёлые потери.
Хотя бы где-то видеть свет, немного отдыхать душой.
И снова, снова начал жить, хотя б немного, но поверил,
Что может встретиться с мечтой. И снова станет хорошо.

Всё ближе к церкви мог идти, всё чаще пред иконой свечи.
Молиться начал по чуть-чуть. Перед едой и перед сном.
Себе вслух говоря: Живи. Стал понимать, что время лечит.
Всё реже приходила мысль, что здесь с судьбой не повезло.

А память била злом больным. Рвала и корчила до боли.
Но это всё- его судьба. Та, от которой не уйдёшь.
Он слишком много потерял, познавший тяготы неволи.
И не всегда былое всё себе назад в миру вернёшь.

Он возвращал всё по чуть-чуть. По капле, даже по песчинке.
Собрав в одно, покрепче взял, чтоб никогда не потерять.
Жизнь не жалела никогда, никто не смог сдувать пылинки.
Он научился быть один, и никого не обвинять.

Нет счёта лет- такая жизнь. Всё отпускает понемногу.
То передышка, то опять вперёд, без устали вперёд.
Что есть- написано судьбой. Он ту не выбирал дорогу.
Но верит сердце и душа, что к Богу всё-таки придёт.