Сказ о Кощее Бессмертном

То, о чем писать я буду,
Издревле известно люду.
Только было всё не так.
В сказе том Иван-дурак
В образе братка крутого
Одолел Кощея злого.
Прискакав на сером волке,
Разыскал яйцо с иголкой,
Змею головы срубил,
Сам Кощея погубил.
Доля правды в этом есть.
Смерть Кощея – эта весть
В рукописном варианте
Сохранилась в фолианте.
К ней добавился фольклор.
Налепили всякий вздор
Про Ягу, меч кладинец –
Всё запутали вконец.
Слогом вольным, но понятным
Я в подробностях и внятно
Про Кощея без прикрас
Начинаю свой рассказ.
Прежде звался он Каща.
Ни кинжала, ни плаща.
Жил свободно он на воле.
Как и все, работал в поле,
Цепью молотил снопы.
По ночам его клопы
Донимали в тесной хатке.
Не знавал Каща достатка
В угощеньях и еде.
Он давно привык к беде.
Не купался он в меду.
Вдоволь ел лишь лебеду.
Жизнь не мед и не малина.
Да и этой половина
Пролетела у Кащи,
Как несолоные щи –
Нет ни запаха, ни вкуса,
Ни соблазна, ни искуса,
Ни подруги, ни жены.
Хороши лишь только сны.
В них сидел Каща на троне
Весь в парче и при короне.
При Каще без счета слуг.
Суетятся все вокруг,
Бьют Каще свои поклоны.
Только жмет ему корона.
Больно черепу и колко,
В темечко впилась иголка.
Просыпался весь в поту,
Воротившись в нищету.

Тут нежданно, как всегда,
В ту страну пришла беда.
Объявился змей трехглавый.
Нет на чудище управы.
Гадит тварь, ворует скот.
Что сворует – все сожрет,
Даже кости с требухой.
Потерял народ покой.
Зверь добрался до собак.
Коль пойдет и дальше так,
Очень скоро страшный змей
Доберется до людей.
Тут еще один удар –
От испуга умер Царь.
Как спасаться от напасти,
Если нет в державе власти?
Собирают люд на вече.
Змей улегшись, недалече
В каждую ноздрю храпит.
Голова одна не спит,
Бдит, пуская дым с ноздрей,
Сея ужас у людей.
Перешел народ на шепот.
Дрожь в коленях, тихий ропот,
Боязнь, ступор, паралич.
Нету смелых кликнуть клич
И призвать народ к сраженью.
Все готовы к пораженью.
Вышел тут Каща вперед:
«Слушай правду, мой народ.
Прожил я немало дней
И скажу вам без затей:
Не встречал врага страшней,
Чем трехглавый хитрый змей.
Ест скотину, ест зверей,
Ест собак и ест людей.
С ним нельзя в открытой биться.
Надо с ним договориться.
Нам пути иного нет.
Соглашайтесь. Мой совет:
Дать мандат без лишних споров
Мне вести переговоры.
Но от имени державы.
Не для почести и славы –
Для порядка и закона.
Это все же оборона
Государства и людей.
Чтобы видел страшный змей:
Я главнее всех в стране
И готовы мы к войне.
Мы предложим змею дружбу
И возьмем к себе на службу.
Вот вам страж – ни дать, ни взять –
Будет царство охранять.
Темен люд, необразован,
Паникой парализован,
Соглашается с Кащой
Лишь бы в царстве был покой.

С дрожью в членах, трепеща
К чудищу идет Каща.
У него есть хитрый план,
Как без драки и без ран
Воплотить одну идею:
В тайном  сговоре со змеем
Трон с короною украсть,
Захватив в державе власть,
Да казну прибрать к рукам.
В те далекие века
Да и ныне при казне
Будешь сыт в любой стране.
Съев быка, лежит зверюга,
Брюхо выпучив упруго.
Из ноздрей клубами дым.
Стал Каща в момент седым –
Нелегка дорожка к трону,
Но манИт Кащу корона.
Совладав с трудом со страхом,
Выпалил тираду махом:
«Не гневись, о мудрый змей,
Я посланник от людей
И пришел к тебе я с миром.
Сложим мы свои секиры,
Сложим вилы, сложим пики,
Если ты, о змей великий,
Нас возьмешь под патронат,
Каждый житель будет рад
Принести тебе дары:
Кто снесет бадью икры,
Кто гуся, кто кабана,
Кто бочоночек вина,
Масло вдоволь, молока.
Хочешь – целого быка.
Будешь сыт и будешь пьян.
Как тебе мой мудрый план?»
Держат головы совет
И Каще дают ответ:
«Мы согласны. Поутру
Принесете по ведру
Пива, квасу, молока,
Да ведите нам быка.
И вот так, чтоб каждый день.
Нам самим уж стало лень
За добычею летать.
Не мешайте после спать
Криком, плачем и стрельбой.
Мы согласны быть с тобой.
Удался Каще тот план.
Люд повелся на обман.
Сам вручил Каще корону
И подвел счастливца к трону.

Факт известный, непреложный
И для общества тревожный:
Власть забрать обманом можно,
Удержать без силы сложно.
В самый первый день правленья
Людям всем на устрашенье,
Чтоб пресечь угрозу трону,
Сочинил Каща законы.
Прописал в законе каждом,
Что для царства очень важно
Соблюдать к царю почтенье,
Трепет, страх и уваженье.
Должен быть такой порядок,
Что нельзя питаться с грядок,
Собирать в лесу чернику,
Драть на лапти с липы лыко,
Если будешь втихаря
Думать плохо про царя.
Коль царя начнешь хвалить,
Все запреты отменить.
А еще, примерив трон,
Сочинил такой закон,
Чтобы каждый точно в срок
Приносил царю оброк.
Каждый двор сдает быка,
Поросенка, индюка,
Кур, гусей, бочонок меда,
То, что сняли с огорода:
Боб, горох, морковь, редис,
Репу, гречку, просо, рис,
Оставляя на еду
Лишь ботву да лебеду.
Кто не сдаст царю оброк,
Ждет того в остроге срок.
Понимал Каща, что он
Сочинил плохой закон.
Худо жить будет народу,
Если с поля, с огороду
Прокормиться невозможно.
Тут Каща в раздумье сложном:
Как и Змея ублажить,
Самому роскошно жить,
Царство содержать в порядке
И народу жить в достатке?
Но недолго думал он,
Сочиняя свой закон –
Все века, что длится род,
Жертвой был всегда народ.
А последний был закон,
Что Каща уже не он.
С именем крестьянским пошлым
Тот Каща остался в прошлом.
И теперь вот с этих дней
Зваться будет он Кощей.
Всем – и верным, и неверным
Величать: «Кощеем Первым».

Быстро понял суть правленья.
Доложить об исполненьи
Должен каждый из чинов.
Не жалел Кощей голов.
Если даже глуп приказ,
Исполняться должен враз
Без суждений и сомнений.
Не терпел иных он мнений.
Возражать ему опасно.
Вмиг не стало несогласных.
В окруженьи лишь свои –
Задолизы, холуи,
Подхалимы и лжецы,
Карьеристы подлецы.
Нахватали должностей
Казнокрады всех мастей
С криками: «Кощею слава!»
Тайно грабили державу.
Знаем мы по слухам верным,
Стать Кощей хотел бессмертным.
Может это лишь слова,
Но легенда такова:
Правил много лет Кощей
И по логике вещей
Несменяемость царей
Порождает бунтарей.
Был Кощей не в меру строгим,
Погубил людей он много.
Жил народ в извечном страхе
Перед дыбой, перед плахой
И секирой палача,
Жизнь голодную влача.
Дань растет из года в год.
Отощал вконец народ.
Обветшали все дома.
У Кощея закрома
Снедью доверху забиты.
Верный Змей, Кощея свита
Жрут дары, не зная нормы.
Разнесло от перекорму
Всю Кощееву братву.
Люд же ест одну ботву,
Жмых да отруби жует,
Только этим и живет.
Понимал Кощей конечно,
Что терпение не вечно –
Час означенный придет
И взбунтуется народ.
А в толпе дурак и умный –
Все становятся безумны,
Всё крушат в порыве стадном.
Тут уже не жди пощады.
Одолел Кощея страх.
Он, предчувствуя свой крах,
Обратился к ведьме старой,
Пригрозив суровой карой,
Если старая карга               
С древним именем Яга
Чернокнижница, колдунья,
Приворотница, ведунья
Не укажет способ верный,
Как Кощею стать бессмертным.
Затаила злость Яга.
Обозвать ее «карга»
Ведьму, травницу, ведунью,
Приворотницу, колдунью –
Не прощается такое.
Внешне травница спокойна
И подчеркнуто учтива.
Отхлебнув хмельного пива,
Совершила свой обряд,
Зеркала поставив в ряд
От порога и до печки.
Перед каждым ставит свечку.
Книжку черную достала,
Второпях перелистала,
Чертыхнулась девять раз,
Начала свой скорбный сказ:
«Говорится в черной книжке,
Что плохи твои делишки.
Вижу, братец, смерть твою
Не от хворей, не в бою.
Смерть твоя в простой иголке,
Но не с пихты и не с елки.
Той иголки, что портниха
Уронила, будь ей лихо,
Вышивая на лугу.
Та игла сейчас в стогу.
А в каком игла стогу,
Прочитать я не могу.
Тут такая, братец, фишка –
Потрепалась сильно книжка.
На лугу стогов без счета.
Перейдешь через болото,
Разметаешь те стога.
Если жизнь не дорога,
Поручи метать косцам,
Только лучше сделай сам.
Быть не хочешь в дураках,
Смерть держи в своих руках.
Как найдешь иголку в стоге,
То держи в секрете строгом.
Тотчас спрячь в яйце утином
Аль в курином, аль в гусином.
Сразу в эту же минутку
Затолкай яйцо то в утку.
Утку эту спрячешь в зайца.
Кто смекнет, что в зайце яйца?
Зайца спрячешь ты в сундук.
На сундук навесишь крюк.
А на крюк – большой замок,
Чтоб открыть никто не смог.
Ключ носи всегда с собою,               
Будешь ты всегда спокоен.               
Прогони ненужный страх
Смерть твоя в твоих руках».
Стало тут Каще понятно,
Что бессмертие затратно.
Как найти иголку в стоге?
Не найдешь и что в итоге –
Лишь потратишь время зря.
Смерть постигнет и царя.
Сколько грабил он народ.
Жалко, прахом всё пойдет –
Разворует тут же свита,
Что толпится у корыта.
В рассужденьях мало толку.
Есть резон искать иголку.
Тут стогов всех не сочтешь.
Каждый стог переберешь,
Все прощупаешь травинки
И листочки и былинки.
Понял тут Кощей подвох.
Лучше б он несчастный сдох,
Чем трясти стога без счета.
Вот тоскливая работа.
В деле весь с утра до ночи.
От напряга слепнут очи.
Все проблемы государства,
Свиты, подданных и царства
Отошли на задний план.               
И послов из дальних стран               
Он давно не принимает.
Зрелищ нет – народ скучает.
Казней нет, не стало страха.
Без нужды топор и плаха.
Осмелел простой народ
Нос не кажет в огород.
Смысла нет растить им скот –
Змей в три глотки все сожрет.
Размножаясь год от года,
Свита чистит огороды.
Что созрело, что растет –
Подчистую все гребет.
При грабительском порядке
Не сажают люди грядки.
И какой в том есть резон,
Если пашешь весь сезон,
Дни стоишь на грядках раком,
А в итоге – фига с маком.

В царстве жил Иван дурак.
Не дурак, но только так
Обзывали все Ивана
Лишь за то, что слишком рьяно
Правду матку он рубил.
С виду вроде не дебил –
Понимать был должен ясно:
Откровение опасно.               
Говорил народ о нем,               
Что играет тот с огнем,
Что живет не зная страха,
Ждет давно Ивана плаха.
Сорванец еще мальчонкой,
Приручил Иван волчонка.
С ним играл и даже ел,
С ним мужал и матерел.
К ужасу сельчан, верхом
Словно на коне лихом
Рассекал Иван округу.
Был и братом волк и другом.
С ним делился он едой
И удачей, и бедой.
Для сельчан Иван дурак
Был с причудой и чужак.
Вот пришла пора жениться.
Ване выпало влюбиться
В деву редкостной красы.
От ее густой косы,
Нежной ласковой улыбки
Прошибало потом шибко.
Устоять Иван не мог
И влюбившись, занемог.
Сон потерян, аппетит.
Беспрестанно он грустит,
Тихо шепчет день деньской:
«Василиса – светоч мой».               
А пока страдал Иван               
От сердечных мук и ран
В тайных грезах о супруге,
Верные Кощею слуги
Василису увели
Втихаря с родной земли.
Был давно Кощей бесплодным
И к супружеству негодным,
Как мужик, давно увял,
Женщин больше не желал.
Василису взял для счета.
Тут советников работа –
Пусть все думают, что он
Крепок плотью и силен.
Горе было безутешным.
Вот Иван собрался спешно
И верхом на сером друге
Заметался по округе.
Обскакал он всё вокруг –
Все поля, у речки луг,
Все укромные места
До последнего куста.
Путников пытал нещадно,
Но фортуна беспощадна.
Нет следов прекрасной девы.
Зря травил Иван посевы,
Зря ломал Иван кусты
И в прыжках по полверсты               
Волк носил его по тропам
Диким, бешеным галопом.
Нет возлюбленной Ивана.
Без вина от горя пьяный,
Удручен глухой тоской
Воротился он домой.
Дверь закрыл, сидит в печали.
Тут в окошко постучали.
Посмотрел – Яга с клюкой.
Молвит старая: «Открой.
Знаю я твою печаль.
Мне тебя, Ванюша, жаль.
Чем могу, тем помогу –
Слушай старую Ягу:
Коль сразиться есть охота,
Перейдешь через болото,
Где Кощеевы луга,
Ты увидишь там стога.
Твой обидчик на лугу
Ищет смерть свою в стогу.
Помоги ему ты, Вань.
Меч надежно держит длань
И крепка твоя рука –
Одолеешь старика.
Миф бессмертие Кощея.
Смерть его таится в шее.
От иголки, от меча,
От секиры палача.               
Может смертушка Кощея
Станет от петли на шее.
Вариант любой годится.
В замке сыщешь ты девицу.
Как ведунья, знаю точно –
Василиса непорочна.
Как мужчина, слаб Кощей.
У Кощея нет мощей
Сделать девственницу бабой.
В смысле плоти, очень слабый.
Волноваться нет причины.
Будешь первым ты мужчиной.

Окрыленный доброй вестью,
Мчит Иван к своей невесте,
Но сначала на луга
За болотом, где стога,
Чтоб призвать к суду злодея
Ненавистного Кощея.
На лугу Кощей небритый
Без охраны и без свиты,
Чтоб не выведал случайно
Кто-нибудь сакральной тайны,
Как поведала Яга,
Ворошил свои стога.
Колдовство ли совпаденье,
Но в минуту появленья
Нежелательных гостей,               
Что искал, нашел Кощей.
Ни корзины, ни кошелки,
Чтобы спрятать ту иголку
У Кощея не нашлось
И поэтому пришлось
Сунуть в рот предмет опасный.
Острие иглы злосчастной
От икоты влезло в глотку.
Час конвульсий был коротким.
Нечестивец захрипел
И в мгновенье околел.
Тут права была Яга.
Предсказанье не пурга.
Не от хворей, не в бою
Сметь Кощей нашел свою.
Ну, с Кощеем все понятно.
Жил бы дольше, вероятно,
Не стремись он править вечно.
Власть и жизнь всегда конечны.

Сказ на этом кончить можно,
Но заглянем осторожно
Мы в историю чуть дальше
Без придумок, лжи и фальши.

В нетерпеньи и волненьи
Поскакал Иван в селенье.
Сообщив благие вести,               
Сам отправился к невесте
В замок злобного Кощея.
Как сказала ворожея,
Чернокнижница, колдунья,
Приворотница, ведунья,
В замке пленница девица
Взаперти сидит в темнице
Под  охраной злого змея –
Верного слуги Кощея.
С перекорму змей распух,
Переводит еле дух,
Тяжко дышит и сопит,
Не летает, только спит.
Дым все жиже из ноздрей.
Сам бояться стал людей—
Вдруг проведают про хвори,
Не минует змея горе.
Весь скукожившись и злой
Змей пластом лежит больной.
Стонет, колики в боку.
Тут Иван на всем скоку
Налетает на змеюгу:
«Открывай запор, ворюга,
Выпускай мою невесту.
Достоверно мне известно:
Здесь в кощеевой темнице
Василисушка томится».
Змей хотел дыхнуть огнем,               
Но не стало силы в нем,
Из ноздрей пошел лишь пар.
Тут хватил его удар,
Лапы вытянув, обмяк.
Так легко Иван дурак
Одолел без боя змея.
Слуги верные Кощея
Разбежались кто куда.
Змея смерть для них беда.
Из преданий нам известно –
После поисков невесты
Победитель и герой
Возвращается домой.
Домик скромный, не хоромы.
Ждет толпа его у дома –
Быстро катится молва.
Благодарные слова,
Песни, пляски в честь Ивана.
Для Ивана это странно:
Прежде был он чужаком,
Слыл в народе чудаком,
Воротившись же домой,
Стал любимец и герой.
Враз снискал он уваженье
И не в шутку предложенье
Получил он стать царем.
Коль прослыл богатырем,
Честью смелостью и славой               
Заслужил он трон по праву.
Отвечал Иван народу:
«Я мечтал вам дать свободу.
Хватит гнуть на свиту спину
И дрожать, как лист осины,
Грабежи сносить покорно,
Содержать царя и дворню.
И по чести говоря,
Жить должны мы без царя.
Расправляйте, братья, плечи –
Нам царя заменит вече.
Через споры голосами
Мы решим проблемы сами:
Что нам сеять, где косить,
Сколько есть и что носить,
Что оставить на посев,
Сколько дров на обогрев.
Сами мы должны решить:
Сколько тратить, как скопить,
Как делить доход с продажи,
Как карать воров за кражи
И за что в острог сажать,
Сколько рекрутов держать.
Может, братья, вам милей
Жить по прихоти царей
В челобитных и запретах,
Пыток ждать после наветов
И доносов слухачей?               
Скучно вам без палачей?               
Зрелищ хочется кровавых,
Зреть, как вешают неправых?
Только кто вам даст ответ:
Прав повешенный аль нет?
Уж такая наша доля –
Судит суд по царской воле.
Царь не Бог – он человек.
И в какой скажите век
Царь был добрым, справедливым,
Не злодеем, не блудливым?»
Тут от имени народа
Молвит дед седобородый:
«Может ты, Ванюша, прав.
У царей суровый нрав.
Добряков сметают быстро
Не бояре, так министры,
Иногда и сам народ.
Чем достойней он живет,
 Тем сильней не любит власть.
Вот такая, брат, напасть.
Парадоксы, брат, во всём –
Чем сильнее жен мы бьем,
Тем сильней нас любят жены.
Так во власти искаженно
Понимают суть правленья –
Плаха, кнут и принужденье.
Но пойми народ ты, Вань,               
И стыдить нас перестань.               
Без кнута мы все вразброд.
Уж такой мы, Вань, народ.
Кто в загул, кто на лежанку,
Кто  за клюквой на делянку,
Кто-то в лес, кто по дрова,
У кого сорняк трава
Забивает огород,
У кого подох приплод.
Рассуди, Иван, ты сам –
Без царя не выжить нам.
Без хозяина и плети
Мы беспомощные дети:
Ни работы, ни порядка.
При хозяине всё гладко.
Царь подумает за всех:
Что крамола, что есть грех,
Где ходить, на что запрет.
В деле даст какой совет:
Сеять где овес и гречку,
Из чего сложить вам печку,
Сколько пить хмельного пива.
Лишь бы царь был справедливым».
Тут Иван подумал так:
«Может вправду он дурак
И чего-то недомыслит
И в свободе нету смысла.
Ведь нужна свобода тем,               
Кто насилия совсем               
Над собой терпеть не может,
Но других свобода гложет.
Без хозяина никак».
Сам Иван не мог вот так
Верить в доброго царя.
На рассвете втихаря
Он с красавицей женой
Покидает край родной.
Где он жил и сколько лет,
Фактов в летописи нет.
Что-то донесла молва,
Только это лишь слова.
Нет надежных документов.
Донесений нет агентов,
Нет реакции властей.
Кое-что из тех вестей,
Что достойны уваженья,
Приведу я в сокращеньи.
Василиса и Иван
Не искали теплых стран
И не грезили о рае.
Поселившись в дальнем крае,
Заложили дом и сад.
Вьется с хмелем виноград.
Бродит в погребе вино.
Дичи там в лесах полно.
Птицы разные поют.               
В доме чисто и уют.               
Чист, ухожен огород.
Пасека приносит мед.
Без указов и царей
Нарожали сыновей.
Всяк освоил ремесло:
Кто-то бортник, кто веслом
Управляется умело,
Кто охотником стал смелым,
Кто-то строит терема,
Колокольни и дома.
Всяк имеет свой талант.
Младший вовсе музыкант.
Кто с далече, кто с окрест –
Все нашли себе невест.
Расширялось поселенье,
Увеличив населенье.
Там живет свободный люд –
Любит землю, любит труд.
В том окраинном селенье
Люд живет без принужденья.
Ни командой, ни запретом –
Всё решается советом
Уважаемых людей
Без давления царей.
Коль решают на совете,
Люди чтут законы эти.
С молодых до старых лет               
Уважают все совет.               
В земли те, где род Ивана,
Стали все большие страны
Присылать своих послов,
Чтоб  вживую не со слов
Посмотреть на тот народ,
Что в селении живет
Без проблем и потрясений,
Со свободой взглядов, мнений,
Без насилия, запретов,
Без доносов и наветов,
Без воров и сволочей,
Казнокрадов и рвачей,
Чтобы опыт перенять
Да в державах применять.

Ну, а как страна Кощея?
Слух ходил, что ворожея,
Чернокнижница, колдунья,
Приворотница, ведунья,
Удалившись в лес густой,
Обрела в лесу покой,
Поселившись на опушке
В скромной крохотной избушке,
Поместившейся на пне.
Проезжавший на коне,
Скоморох с веселой рожей
Говорил, что пень тот схожий               
С лапой курицы домашней               
И пугал старухой страшной,
Что летает на метле.
Люд поверил на селе
Зубоскалу скомороху
Про метлу, про курью ногу,
Повторяя много лет,
Скомороший этот бред.
Ну, да Бог с ней со старухой
Жертвой выдумки и слухов.
То лишь частный эпизод.
Нам же важно, чем живет
В той державе весь народ,
Отказавшись добровольно
Второпях от жизни вольной.
Новый царь был чуть добрее.
Жил народ чуть веселее.
Меньше казней, меньше страха,
Но стоит на месте плаха
И в остроге есть народ,
И страна, как встарь живет
По кощеевым законам,
Охраняя святость трона.
Как преступников опасных,               
Бьют, как прежде, несогласных.
Как и прежде, точно в срок
Собирается оброк. 
Как и встарь, жирует свита,               
Что толпится у корыта.
Факт скрываемый: у змея,
Охранявшего Кощея,
Тайно вывелся змееныш.
И теперь подрос гаденыш.
И, конечно, новый царь,
Как Кощей когда-то встарь,
Предложив паек и дружбу,
Взял змееныша на службу,
Чтоб летающий питон
Охранял царя и трон.
Верно служит змей и бдит,
За неверными следит,
Но прожорлив зверь был сроду
И не дешев для народа
Змея зверский аппетит,
Терпит люд и не вопит.
Вот такой там люд живет.
Счастлив царь и рад народ,
Что их злобная зверюга
Страх наводит на округу.
Этим фактом в самый раз
Нам заканчивать рассказ.

Эпилог

Может к счастью, может плохо,               
Что меняется эпоха
И какой бы ни был век,               
Все такой же человек.
И сегодня всё, как встарь:               
Кто слуга, а кто бунтарь,
Кто холоп, холуй, угодник,
Кто-то лжец и греховодник,
Кто не терпит лжи и лести,
Верен долгу, верен чести.
Ныне в том загадки нет –
В родословной весь секрет.
Гены нам диктуют цель,
Поведения модель.
Если стал ты палачом,
Воспитанье не причем.
Предков кровь первостепенна.
К казням страсть зашита в генах.
Предков нам винить негоже,
Но одно меня тревожит:
С древних пор до наших дней
Изводили бунтарей,
Правдорубов, вкупе честных.
Из истории известно,
Обходились с ними строго –
Кто на плахе, кто в остроге
Завершил свой скорбный путь.
Пробирает страх и жуть –
Правдоборцы все в остроге               
И останутся в итоге –
Тут хоть вой, стенай, кричи –
Холуи да палачи.