Душа человека в вечности-1

ДУША ЧЕЛОВЕКА В ВЕЧНОСТИ

Эссе

«Бог есть любовь», учит ап. Иоанн. А Спаситель
Сам о Себе сказал, что Он есть жизнь; следовательно,
 жизнь есть любовь, и наоборот, любовь есть жизнь.
Как вечна жизнь, потому что вечен Бог, так, следовательно,
вечна и любовь.

Монах Митрофан.
«Загробная жизнь»


Не зная Истины Христовой, непременно скажешь, что душа человеческая берёт начало вместе с зарождением тела. Верующий объяснит, что Господь даёт человеку душу, которая оживляет тело. Неверующий сошлётся на некий химический процесс,   создающий при определённых благоприятных условиях жизнь в возникающем организме. То есть и тот, и другой сойдутся во мнении, что жизнь человеческая, а значит и жизнь души, имеет миг своего рождения, до которого ее на свете не было.
Получается, что почти авральным способом Творец создаёт новую душу, чтобы вдунуть её в зарождающееся тело, подобно тому, как Он вдунул душу в земное тело первенца Своего Адама. Но одна из многочисленных граней Истины учит нас, что ничего случайно, стихийно в Божьем мире не происходит. Что всему есть не только причина, но и первопричина.
Первому, кому Дух Святой дал возможность додуматься до этой основы основ, был Платон, живший задолго до рождения Иисуса Христа. Во многих работах он свидетельствует о том, что в вечности существует сфера Божественных идей — идей, замыслов, логосов всего, чему предстоит появиться в мире. Господь продумал всё это в своей безвременной бесконечности, которая имеет, по земным понятиям, невероятную способность совмещать прошлое, настоящее и грядущее, что превращает вечность в подвижно-неподвижный поток. Потоком этим пронизано и наше земное, материально-духовное бытие, которое создано внутри Бога-Духа, то есть всё той же вечности и бесконечности, но только наделённых свойствами пространства, времени и вещественности и, казалось бы, имеющих и начало (шесть дней творения) и конец (Апокалипсис). Однако, поскольку земной, вещественный мир неразрывно связан с миром духовным, Божественным, и целиком зависит от него, необходимо предположить, что вселенная имеет и причину свою и первопричину.
Что является первопричиной? Естественно, Бог. Сами по себе, в непостижимой сложности своей космос и необъяснимая жизнь в нём возникнуть не могут. Мертвец живое родить не может. Не дано. Но и Господь, как мы уже отметили выше,  ничего стихийно не создаёт. Продумывает в вечности (а в ней нет ни начала, ни конца) сущность всех Своих творений. Это идеи, замыслы, придумки, логосы. Вот это и есть первопричины мира. И, заметим, каждой души, и той, что еще не осуществилась, и той, которая уже живёт, и той, которой покиула пределы земли. Стало быть, все логосы, продуманные в вечности, не имеют ни мига своего рождения, ни мига смерти.
То же самое надобно сказать и о причинах появления бесконечных разновидностей мира. По воле Бога логосы, внедряемые в материальный мир в строго определённый момент, превращаются в протосы. Иными словами — в души вещей, которые руководят их рождением, развитием и окончанием существования в материальном мире. Но не в вечности. В вечности ничто не рождается и ничто не исчезает. В ней навсегда останется даже вселенская материя, которая сгорит с точки зрения земной во время Страшного Суда, но с точки зрения небесной будет преобразована  в вещество, из которого Господь сотворит новую Землю и новое Небо. То есть новую Вселенную, где вечно будут жить души с прежними своими телами, конечно же, видоизменёнными, похожими на тело вскресшего Христа. Этот новый мир мы уже не назовём ни духовным, ни материальным.  И ни эфирным. Поскольку новой материи нет на нашем язык названия.
Таким образом, душа человека имеет первопричину (логос) и причину непосредственного появления в мире материальном (протос), который, по скудости нашего языка, можно назвать душою души. Не совсем благозвучно, зато — точно. После вышеизложенного мы уже не можем говорить о рождении человеческой души в материальном мире: она вечно существует в виде логоса в Могучем Сознании Бога. Не можем говорить и о смерти: после прекращния существования на земле она обретёт потерянное на время тело, и каждой душе гарантирована жизнь вечная, правда, кому в раю, кому в аду. Но это уже только от нас с вами зависит, от нашего собственного выбора.
Точно так же, как зависит только от выбора наших предков земная смерть. Жизнь в раю предуматривала вечное существование Адама и Евы, существование блаженное, радостное, ни с чем не сравнимое. И уже потом сама земная жизнь была дана им как горькое напоминание о гордыне, о нарушении первого завета Бога и людей, самого простого и лёгкого — не ешьте яблока познания добра и зла, поскольку горе будет после такого познания. Ну что же тут скажешь! Смерти нам захотелось в райском бытии. Правда, и тут Господь проявил великую любовь к нам, грешникам. Смерть по земным понятиям Он заменил вечной жизнью души, и опять же в теле, после воскрешения. Конечно, мы должны сделать свой последний выбор — жить в райкой обители или в геенне огненной, мучиться без Бога или радоваться и блаженствовать в Боге.

*   *   *

Казалось бы, тема нашего эссе — душа человека в вечности — предполагает анализ только того вечного пребывания в Боге, которое не должно касаться жизни земной, случившейся по вине наших предков. Но поскольку она случилась и наложила страшный отпечаток на род человеческий, мы, хотя бы кратко, должны рассмотреть и земное бытие. Без этого нам не понять две небесных дороги — дороги в рай и дороги в ад, две величайших противоположности.

Жизнь в раю до грехопадения предполагала существенные, но всё-таки не противоположные отличия от ангельского и Божьего бытия. Ангелы были такими же духами, как Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, разве чуть более плотными. Созданы они были по образу и подобию Творца. Обладали разумом и волей, понятно, не такой всеохватной мощи. Могли постигать тайны и закономерности, сотворённые Троицей в шесть первых земных дней. Способны были восторгаться мудростью сотворения и красотой мира. Благодарность их Творцу не знала границ. Они прославляли Его в бесконечных гимнах и песнопениях.  Бог был вездесущ. И ангелы могли в одно мгновение оказаться в любой точке вселенной, но только везде быть сразу не могли.
И первые люди были тоже духами, правда уже с телами неизмеримо более плотными, чем ангелы. Разум и воля несколько уступали ангельским, однако были  способны постичь и красоту и мудрость Божью. Люди уже не могли переселяться, как ангелы, но мысленно могли это делать с такой же быстротой. И чувством благодарности Творцу были наделены без ущерба.
То есть и ангелы, и Адам с Евой могли жить во вселенной и в раю благодатно,  счатливо, полной духовной жизнью. И если бы грехопадение и тех и других — нам не пришлось бы отдельно рассматривать жизни земную и небесную. Не было бы причины, необходимости. А они, к несчастью нашему, появились.
Такое уж свойство бытия, что живые существа — и ангелы, и люди — не могут испытать полного счастья, полной благодати, если они хоть в чём-то несвободны, зависят от кого-то, хоть в небольшом, но рабстве находятся от него. Полная радость, полное блаженство — когда всё произошло по воле и желанию ангела или человека. Иного быть не может. И Господь, создавая высшие мыслящие существа, наделил их  волей выбора, возможностью насладиться Божественным без малейшего ограничения.
Какова степень наслаждения, блаженства, благодати, может понять только ангел или человек, безраздельно отдающий свою жизнь Отцу Небесному. А чтобы нам, простым смертным, хоть чуточку приблизиться к пониманию, надо, отбросив все предвзятости, почитать откровения Силуана Афонского, одного из сильнейших молитвенников на земле.

«Господь повелевает любить Его всем сердцем и всею душою, — говорит святой, — но как возможно любить Того, Кого никогда не видал, и как научиться той любви? Господь познаётся по действию в душе. Когда Господь посетит, то душа знает, что был милый Гость и ушёл, и скучает душа по Нему, и слёзно ищет Его: «Где Ты, Свете мой, где Ты, радость моя? Следы Твои благоухают в душе моей, но Тебя нет, и скучает душа моя по Тебе, и сердце моё уныло и болит, и ничто более не веселит меня, потому что я оскорбил Господа и Он скрылся от меня».

«Если бы мы были просты, как дети, то Господь показал бы нам рай, и мы видели бы Его во славе Херувимов, и Серафимов, и всех Небесных Сил, и святых, но мы несмиренны, и потому мучаем и себя и других, тех, что живут с нами».

Несмиренность, и людскую, и ангельскую, Господь предвидел, как всё остальное. Об ангельской распространяться не будем, поскольку там случай особый — несмирённость возведена до предельной степени, при которой нет возврата к смирению. Но о человеческой — поговорим. Если бы Господь не знал о духовном падении творений своих, не стал бы создавать планету Земля, а создал бы рай — нечто полунебесное и полуземное. Его вполне хватило бы для вечной жизни Адама и Евы, которые бы счастливо общались с Богом и безгрешными ангелами. Но ведь создал же Землю, с её будущими трудностями и опасностями!
И скажем больше. Нравственное падение человека Он видел не столько явлением случайным (нет в Божьем мире ничего случайного!), сколько закономерным и даже для грешников полезным. Вернёмся к Силуану Афонскому. Как бы он смог оценить Божественную благодать, если бы всей болью сердца не ощутил её потерю? И соответственно — как бы ощутили Адам и Ева всю горечь утраты райкой жизни, с ее благостными общениями с Господом и безгрешными ангелами? Думаю, уже в раю проявился, как в дальнейшем постоянно действующий и открытый Василием Великим, закон искушения, суть которого заключается именно в том, что человек начинает сомневаться в истинности своей веры в Бога, предается безверию, но потом вновь приходит к Богу, еще больше осознавая, что без Бога не до порога, не до жизни человеческой.
Теперь становится понятной «необъяснимость» случайного нравственного срыва, нарушения первой заповеди с Отцом Небесным и первого отхода от Него Адама и Евы. Никакой случайности в этом не было. Всё было скрупулёзно предусмотрено Творцом, даже зло преобразующего с пользой для человечества. Если точнее — для части человечества, поскольку греховность, передаваемая по наследству, уводилам и станет уводить от веры всё большее число землян.
И вот теперь, в свете выявившейся закономерности (для нас, а не для Бога), с предельной яркостью и силой встает перед нами неиссякаемая Божья любовь к падшим созданиям (тут и ангелы — не исключение). Разве не справедливо было бы все грешные души отправлять в ад, ведь, по сути, сами они виноваты в своём злобном выборе. Но нет. Господь продливает и продливает жизнь грешной земли, даёт и даёт возможность всем, кто это захочет, раскаяться в грехах и вновь придти к Богу, вернуться к потерянному раю. Каждой душе даётся эта невиданная щедрость. Натворил несусветных бед — очнись — пойми, что так жить нельзя — начни новую, спасительную жизнь в Отце Небесном.
Вот для чего даны душам мыслящих существ вселенная и земля. Сделать выбор, определиться с вечностью, как ты там, в каком качестве будешь жить. Точнее — жить или мучительно существовать. Ведь тут, казалось бы, и раздумывать не над чем. Но, как отметил Силуан Афонский: «мы несмиренны, и потому мучаем и себя и других, тех, что живут с нами». Какое преступное равнодушие к себе и к другим! Какое недомыслие!
Но смотрите — Господь даже самым страшным преступникам оставляет возможность не попасть в ад смертный. Если только за них будет молиться Церковь православная. Если будут молиться родные и неродные. Если кто-то из святых слово замолвит.
Господи! Слава Тебе за любовь и доброту!

*   *   *

Итак, в каком состоянии может оказаться душа человеческая накануне перехода от земной жизни к вечности? Состояния эти, наверно, и перечислить невозможно. Сколько душ — столько и судеб. Столько и отношений их с Богом.
Но одно можно сказать с полной уверенностью. Ни одна душа, в силу общечеловеческой греховности, безгрешной не бывает. Даже святые, святые величайшие, такие как Василий Великий, Ефрем Сирин, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадский, да и множество других, уверяли, что нет на земле людей более грешных, чем они. И всё-таки эта степень прегрешений перед Господом наименьшая из всех, которые могут иметь место.
Наибольшая, как мы уже говорили, у трети ангелов, в гордыне своей ушедших от Бога и навсегда порвавших все связи с Ним, за исключением связей враждебных.
Есть и среди людей последователи безбожных насельников атмосферы земли и бездны вселенной.  Это те, для кого Бог, что звук пустой, — человеконенавистники, властолюбцы, революционеры всех мастей, низвергатели народных традиций, сознательные или бессознательные слуги сатаны, озлобленные язычники и еретики, гордецы и многие другие — безнравственные людишки, тёмные души.
Но гораздо более многочисленное воинство составляют не отъявленные безбожники, отвергающие существование Вседержителя, а, наоборот, те, кто почти никогда в жизни не задумывался о сотворении мира, о всемогущем Творце его. Для них не имеет никакого значения, само ли по себе возникло всё, что окружает нас, или кто-то задумал это и осуществил своей непонятной силой. Словом, это люди безразличные, невежественные, какой-то неистребимой мещанской закваски, которых среди нас подавляющее большинство. Они-то, главным образом, и повинны  в том, что вера в народе падает, что возрождение, если и начинается, то идёт ужасно медленно. Это воинство, напрочь потерявшее честную гражданскую воинственность.
О греховности человеческих душ нам приходится судить по состоянию веры в стране, века полтора-два разъедаемой и разрушаемой яростным материализмом, связанным с вызреванием, осуществлением и загниванием утопической революции. В этом наша особенность и наша отсталось в вере. Хотя нельзя сказать, что вера в языческих богов (католических, протестантских, магометанских, словом всех, пронизанных любой ересью) предпочтительнее теперешней русской. И всё-таки нельзя не учитывать той жестокой борьбы с Православием, которое выжигали и вырезали большевики.
Уничтожить веру, как мы это теперь знаем, невозможно. Крепко уходит она вглубь сознания. Десятилетия люди не говорили о Бог вслух. Верили молча, тайно.  И детям, если и говорили о вере, то скорее, как мне сказал как-то отец: «У вас теперь в Бога не верят. А ты верь. Никому не говори, а верь. Ведь если не Бог создал мир, то кто же?» Сразу до меня отцовы слова не дошли. В безверии я потерял долгие десятилетия, и только когда жажда Истины вынудила меня перечитать сотни книг (в целом бестолковых), я припомнил наш разговор на рыбалке.
Думаю, тысячи людей у нас пришли к Христу подобно мне, очень поздно. Но не такая уж это и малая часть населения. Лет десять назад, когда неподалёку от нашего дома открыли Иннокентиевский храм, его посещали два-три человека. А теперь глаз радуется. И молодые, и старые, и дети, и люди среднего возраста. Причём, чувстуется, что прихожане не ждут конца службы, а от чистого сердца молятся. Это вселяет надежду, что возрождение веры Христовой медленно, но продвигается в нужном направлении.
Понятно, в нашем анализе нам удобнее было рассматривать пути веры, если так можно сказать, прямолинейные: не верил человек и начал верить, не верил, да и ушел неверующим, верил, скрыл свою веру, а другие времена настали, вновь стал ходить в церковь.
Но и других путей не мало. Более замысловатых, противоречивых. Вот, скажем, судьба Белинского. С детства приобщённый родителями к вере, он скоро постиг многое из православной Истины. Первые литературные опыты Виссариона ничуть не отходили от традиций русского богословия. Он и силу тогдашних поэзии и прозы видел в высочайшей нравственности, связанной с честным служением Христу. Считал, что Господь помог Пушкину выразить полноту русской нации. Но, повторяя ошибку великого поэта, сам увлёкся вольтерьянством, французским свободомыслием, революционностью, и оценки критика резко изменились. Он уже ставит Пушкину в вину его отход от революционных взглядов, обвиняет его в примирении с царской властью. Еще слышны в его статьях отклики прежней веры, но они затухали. Прекрасную поэму «Анджело» , в которой поднималась проблеау мудрости, гуманности, милости правителей (поэт заслуженно ценил ее выше всех своих вещей) «неистовый Виссарион» встречает в штыки. Резким нападкам подвергает последние стихи Пушкина, в которых ярко отражён переход лучшего поэта России на позиции Православия.
Бог поругаем не бывает. Нападки на Него просто так с рук не сходят. Критик, в самый разгар чахотки, сходит с ума. Просит жену записать всё, что он продиктует: «Это очень важно для России. Сбереги эти заметки». Жена очень долго записывала. Но всё оказалось безумным бредом.
Такой извилистый путь был у многих русских, особенно в годину Красного Колеса. Все они закончили жизнь трагически. Но почти никто от своего безверия не отказался, в оличие от Вольтера, Энгельса или Герцена. Особенно мучительными были кончины убийц царской семьи (Екатеринбургская Голгофа). Это стало предупреждением богохульникам и неверам. Но они ведь Божьих знаков не видят.

*   *   *

А между тем, небесные знаки напрямую относятся к закону Василия Великого. В некоторых судьбах он проявляется в классическом виде: вера — безверие — вера на более высоком уровне. В других принимает форму волнообразного движения: отмеченная формула повторяется несколько раз. Иногда триада веры — безверия бывает неполной: вера — безверие — безверие. Вы можете спросить: а как быть с законом, если человек с детства не верит в Бога и в неверии кончает жизнь? Где здесь искушение?
Отвечу так. Нет ни одного человека на земле, который рождался бы атеистом. Сознательно или бессознательно ребёнок чувствует существование высшей таинственной силы, которая проявяется в мире. Если он впоследствие становится закоренелым безбожником и в безбожии уходит в мир иной, то это значит, что его искушение заключалось в том, что он заглушил в себе всяческие размышление о Божественной силе и прожил по формуле: вера — безберие — безверие на новом уровне.
Однако закон действует и в данном, усечённом виде. Приближается время сознать неправомерность и вредность безбожия, но человек не тянется к Христовой Истине, ему и без неё хорошо. Тогда вместо ступени «вера на новом уровне» начинает действовать период всё возрастающих предупреждений-наказаний. В жизни одно за другим случаются неприятности, болезни, несчастья и скорби. Так было со мной. Неприятность на неприятности, болезнь на болезни, несчастье на несчастье. Из книжек святых отцов я уже знал, что это подсказка Божья, что так жить нельзя. И, набравшись сил, я пошёл к Богу. И через ошибки и паденья вышел. И слава за это Отцу нашему небесному!

К сожалению, предупреждения многими не понимаются и не принимаются. Непонятливых, если они не одумаются, ждут наказания или в продолжении жизни, или в её конце, или в жизни вечной, которая превратится в сплошные невыносимые мучения. Впрочем, вопрос о рае и аде стоит перед нами всю жизнь. Греховные по натуре, мы совершаем столько неугодного Господу, так редко и скупо перед ним раскаиваемся, так мало думаем о своих падениях, что ничуть не удивительно, если Христос на последнем смотре поставит нас слева от Себя.

Итак, земная жизнь, почти во всём противоположная жизни небесной, в силу закравшегося в гены греха и неизбежной передачи его по наследству, предстаёт перед нами в своём главном назначении — служить местом испытания души, приближения её к Богу или отдаления от Него. Сознательно или нет человек собирает духовный багаж, с которым застанет его Господь в минуту непосредственного соприкосновения с вечностью. От содержания багажа — Христом, ангелами и святыми — будет определяться степень греховности пришедшего в мир иной, обитель на время ожидания Последнего Суда, а после Воскресения — блаженное житие на новой земле под новым небом или непрерывное мучение в геенне огненной.
Две противоволожных во всем жизни ожидают нас в ином мире, и уже первые дни (пока еще по земным меркам) делят уходящих по мере того, насколько земные судьбы их были связаны в Творцом. Но об этом чуть позднее.

*   *   *

Душа человеческая покидает тело, когда исполняется полнота жизни, определяемая Богом, с учётом Общего Промысла, в котором предусмотрено всё космическое бытие. У каждого одушевлённого и неодушевлённого творения своя строго определённая роль в этом наисложнейшем организме. Обычно далёкие от Истины спрашивают: умираем мы, уже пожившие на земле — понятно, но за что наказываются маленькие безвинные дети, только появившиеся на свет? Причин может быть множество. Бог знает, что это безвинное существо принесёт людям несчастья, незапланированные (очень слабое слово!) Промыслом. Ранняя смерть безутешным горем принесёт духовное исправление родителям. А не родителям, так  тем людям, которые станут свидетелями несчастья. Может быть, на долю ребёнка выпадет болезнь с тяжелейшими последствиями, а он окажется в таких условяих, что за выздоровление и помолиться будет некому. Словом, причин может быть тысячи предполагаемых, и еще больше сознанию нашему недоступных. Мы можем только подтвердить библейское: всё в воле Божьей.

Так вот. Исполнилась полнота жизни, и душа человека покинула тело. Каков её дальнейший путь, какая ждёт судьба? Для атеистов это тёмный лес, глупые выдумки неразвитых людей. Но знакомые с православными догмами (истинами по-русски) давно знают, что души земные и небесные имеют возможность общаться как друг с другом, так и с Господом. По любому важному поводу.
Так, святой Григорий, ученик Василия Нового, в видении, случившемся по воле Духа Святого, попросил святую Феодору рассказать о том, чем сопровождалась её смерть. Григорий записал эти свидетельства, и раньше и позднее подтверждённые другими ушедшими от нас душами. Приведём несколько отрывков из святой Феодоры:

«...Когда наступил час моей кончины, меня обступили злые духи; одни из них ревели как звери, другие лаяли как собаки, иные выли как волки. Глядя на меня, они ярились, грозили, устремлялись на меня, скрежеща зубами... (Только сейчас я понял, почему мой умирающий отец, по рассказу матери, как бы отмахивался от кого-то руками где-то около часа).

«От страха я изнемогла и вдруг увидела с правой стороны моего одра стоящих двух ангелов, присутствие которых меня успокоило. Тогда демоны отступили...»

«Наконец, является смерть, видом очень страшная, подобие человеческое, но без тела, составленная из одних нагих костей. Она принесла различные орудия мучений: мечи, стрелы, серпы, вилы, секиры и другие. Смиренная моя душа вострепетала от страха...»

«Святые ангелы сказали смерти: «не медли, разреши эту душу от союзов плотских, скоро и тихо разреши ее, она не имеет много тяжести греховной»...»

«Смерть приступила ко мне, взяла малую секиру и отсекла мне сперва ноги, потом руки; после другими орудиями разила мне все члены, отделив их один от другого по суставам. Я лишилась рук, ног; всё мое тело омертвело, и я уже не могла двигаться. Потом отсекла мне голову...»

«После того она растворила в чаше какой-то состав и, приложив к устам моим, насильно напоила меня. Так горько было это питье, что душа моя не могла вынести сего, содрогнулась и выскочила из тела, отторгнувшись от него. Ангелы приняли ее на свои руки...»

«Оглянувшись назад, я увидела тело мое, лежащее бездушным, нечувственным, недвижимым. Как будто другой человек, сбросил с себя одежду, стоял и смотрел на нее, так и я смотрела на свой тело...»

«Ангелы держали меня, и демоны приступили к нам, показывая грехи мои. Ангелы начали искать мои добрые дела и по благодати Господа находили их... и готовились положить их на весы против моих злых дел...»

«...неожиданно появился наш преподобный отец Василий (святой Василий Новый. — Б.Е.) и сказал святым ангелам: «эта душа много послужила мне при старости моей; я молился о ней Богу, и Бог даровал мне ее...»

«С этими словами он вынул из недр червлённый полный мешец и, подавая его ангелам, сказал: «Когда будете проходить воздушные мытарства, и лукавые духи начнут истязать душу, выкупите ее этим из долгов ее. Благодатью Божьей я богат, потому и трудам моими собрал многое сокровище, и дарую этот мешец душе, послужившей мне».

«Сказав это, он ушёл. Лукавые духи пришли в недоумение, потом подняли плачевные вопли и удалились. И опять пришёл преподобный Василий, неся с собой многие сосуды чистого елея и драгоценного мира. Он открыл их один за другим и возливал на меня; я исполнилась благоухания и ощутила, что изменилась и просветилась».

«Преподобный сказал святым ангелам: «когда совершите этой душе все подобающее, тогда введите ее на жительство в обитель, уготованную мне Господом». После этого Преподобный сделался невидимым. Ангелы взяли меня, и мы отправились на восток».

Атеисты, когда встречаются с такими «сверхъестественными» повествованиями, обычно говорят: «Да ведь бред же это несусветный. Можно и позанятней что-нибудь выдумать. Ничуть не убеждают подобные росказни». А меня — убеждают! Да еще как. Попробуйте, любезные неверы, найти в святых учениях, а точнее откровениях, «ошибочную истину», которая бы не подтверждалась жизнью. Гарантирую — не найдёте. Скажем, я всю жизнь бился над тем, чтобы уяснить, могу ли я, сочинитель, обличать власти в действиях, противоречащих заветам Христа, критиковать современность за великие отклонения от этих заветов. Почему библейские пророки могут, а я, поэт, не могу? Потому что не пророк? Так ведь пророк, как утверждает Василий Великий. Если в писателе, поэте, музыканте, художнике, мыслителе есть Божий дар, то есть дар Духа Святого, то он причислен Создателем к разряду пророков. Громко сказано — но это так. Возьмите любого большого писателя, поэта, художника, философа... Да и творца среднего уровня, подобного мне... Иначе во что бы вылилось творчество!..

(Продолжение следует)