Ещё раз про любовь

Мне голос изнутри промолвил: "Ну,
За маму с папой нарисуй портретов.
Ты слышал? Фиры Гиршевны родню
Пора достать из погреба до свету".
Не, я не против, даже где-то за.
Тем, кто не знает, будет интересно,
Что Фирин папа "возглавлял" вокзал,
И был в почёте у евреев местных.
За маму есть отдельное сказать.
Ее родили на задворках мира.
И чтоб ещё сильнее наказать,
Гертрудой "обозвали" в честь Шекспира.
Тогда в народ прорвались имена,
Звучащие как вызов всем устоям.
И хлопала советская страна
Идиотизму собственному стоя.
Оставим прошлое историкам седым.
Гертруда Шаевна, так звали маму Фиры,
В погоне за красавцем молодым,
Добралась до подножия Памира.
Георг Фадеевич, потомственный жених,
Забавы ради, шел с друзьями в горы.
Пожалуй, расскажу Вам и о них:
Все четверо - потомственные воры.
Наследники весёлых тех времён,
Когда "гоп-стоп" хозяйничал повсюду..
Это про них: "Держи его, Семён.
Гони лапатник, повторять не буду!"
Семейные династии в честИ.
И чтоб пролить бальзам на души предков,
Друзья решили дальше понести
Знамёна прадедов. И начали с соседки.
Забрались в погреб сразу вчетвером,
Решив, что никого не будет дома.
А тут, атас! Васильевна багром
Припёрла  крышку погреба, как ломом.
"Попались, байстрюки! Сейчас я вам
Наглядно покажу почём фунт лиха!
Вот, покукуете, босота, месяц-два.
Глядишь и поумнеете хочь крыху".
Откуда бедной бабке было знать,
Какое зло в её садок попало.
Четыре узника со страху стали жрать
Варенье, лук, грибы и даже сало.
Закончив трапезу, точнее всё сожрав,
Экспроприаторы схватились за желудки.
Сказались глупость, плюс ещё жара
И заточение в плену вторые сутки.
Ну, делать нечего. Природа, так сказать,
Взяла своё. И вновь все банки-склянки,
Попробую помягче описать,
Заполнили продукты наизнанку.
В конце-концов, сломался "прокурор".
И, в честь очередной замены власти,
Был изменён суровый приговор.
Всем заключённым привалило счастье!
Затем случился гвалт!!! Армагедон!
Пошла Васильевна пошкрябать по сусекам,
И подняла на белый свет бидон
С продуктами отходов человека.
Такого мата не слыхал никто,
Да и навряд ли кто-нибудь услышит!
Смущаясь, раскраснелся даже дом
От погреба до черепичной крыши!
Я это щас к чему, из четверых
Героем главным был, конечно, Гоша.
Он отомстил за корешей своих:
Загадил лично бабкины галоши.
Апофеоз произошёл потом.
Васильевна, неистово ругаясь,
Попала в сумасшедший дом
С диагнозом: "Психически больная".
МинУла детства "светлая" пора
И Гошу стали величать Георгий.
Короче, повзрослела детвора.
Ей стали тесны старые задворки.
У Грини обнаружился талант,
Он из марвихера стал знаменитым вором.
И наряжался как Одесский франт,
А девушки лепили с него взоры.
Но шмары разбежались кто куда,
Гертруда вышла гарцевать на сцене.
С порога рявкнула: "Послухайте сюда.
Георгий мой, а вы – каштанов тени".
Пропал герой-любовник на глазах.
Окаменел, как Дюк на постаменте.
И Гоша сделал вывод - "полоса..."
На этом интригующем моменте
Я прерываю ностальгии час.
О прошлом говорить, пол жизни мало.
Оставим малость на потом, ну а сейчас
Пойду пройдусь вдоль старого канала.